Иван Безродный: Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы

— Если так и будет продолжаться, я уйду, — заметил Бен, до сих пор придерживая компресс под глазом.

— М-да… — только и мог проговорить Стивенсон. — Однако идемте прибираться…

Через два дня в Зоне появился слиток золота. Высшей пробы. Он одиноко лежал на красной метке и ярко поблескивал в свете электрической лампочки. Несколько минут Кребс отупело разглядывал его, не решаясь даже приблизиться, а потом, выкидывая невиданные коленца, сплясал сумасшедшую джигу.

— Свершилось! — орал он. — Мне уже идут дивиденды! Ай да я, молодчина! Хо-хо, тра-ля-ля! Джордж, старый вшивый верблюд, а ты не верил!

Под слитком лежала записка: «Ронни из 17 ноября! Я все придумал как нельзя лучше. Мы богачи. Срочно обрати весь свой капитал в золото и вышли во 2 декабря 1965 года, ровно в три часа пополудни. Подвернулось отличное дельце. Подробности позже. Вместе, с объединенным богатством — мы сила! Ронни Кребс. 2 декабря 1965 года».

Кребса несколько смутило это предложение. Если учесть такую плохую воспроизводимость пересылок во Времени… Но соблазн был слишком велик. Наконец-то хоть какая-то осмысленная связь! И главное, у него -будущего есть конкретный план действий, а кому можно доверять более всего, как не самому себе? Интересно, что это он там надумал?! Мог бы чиркнуть и поподробнее! Впрочем, возможно, тогда что-нибудь непоправимо изменилось бы там, в будущем… Да черт ногу сломит в этом таинственном, непостижимом Времени!

Проникшись глубочайшим уважением к неизвестным создателям Машины Времени, Кребс в течение несколько дней приобрел через банк золотые слитки практически на весь имеющийся капитал и, предварительно прочитав длинную слезную молитву (а молился он в своей жизни нечасто), отослал их во 2 декабря, сложив в центре Зоны солидную сверкающую кучку. Не забыл он и про послание: «Дорогой Ронни! Посылаю все, что у меня есть. Думаю, у нас все получится, поскорее пришли свой план! Жду с нетерпением».

Все последующие две недели Ронни был таким паинькой и лапушкой, что Стивенсон на радостях как-то даже заикнулся о демонтаже Машины, но в ответ получил такой уничтожающий взгляд, что чуть не подавился, и понял, что хозяин просто проворачивает с ней очередную долговременную аферу.

Время не изменить, думал слуга, все тщета и суета! Лишь бы ничего плохого не случилось, только бы обошлось! Но когда же это кончится?! Долгими ночами Стивенсон бессонно ворочался на жесткой постели и жарко молился Богу, уже, однако, ни на что хорошее не надеясь.

Ронни ужасно волновался. Никакого дополнительного разъяснения из будущего он не получил и, в чем состоит план декабрьского Кребса, не догадался.

И вот настало второе декабря, время перевалило за три часа после полудня и… Ничего! Кребс, как ополоумевший сеттер, кружил вокруг ограждения Зоны, но золото, посланное им 17 ноября, не пришло. Более того, он опять ничего не понимал. Будущее, в которое он попал «своим» ходом, снова не совпадало с тем, другим будущим. Но если раньше это представляло все-таки больше академический интерес, то сейчас он потерял на этом весь свой капитал!!!

Все еще не веря провалу, Кребс, не обращая внимания на протесты Стивенсона, провел у Машины двое суток, не смыкая глаз и не беря в рот ни крошки. Затем он не выдержал и, вновь напившись, проспал беспробудно двадцать часов, обязав Джорджа лично следить за Зоной. К тому времени, конечно, вся прислуга уже знала о Машине — догадки и предположения строились одна фантастичнее другой. Но все пришли к одному мнению — до добра это все не доведет, жди худшего. Миссис Бойд отправила дочку к сестре в Манчестер, а Бен потихоньку стал собирать свои пожитки. Стивенсон просто выл на Луну.

После этого, чтобы постоянно находиться у Машины, Кребс совсем переехал в подвал. Джордж перенес ему вниз нехитрый скарб, обеспечив хозяину некое подобие комфорта, и Ронни почти не выходил наверх, постоянно дежуря у аппарата и мрачно размышляя над своей судьбой, уже не делая никаких попыток что-либо куда посылать.

Однажды у него мелькнула мысль самому отправиться в будущее или прошлое, но он быстро отбросил подальше эту идею, потому что стал просто бояться Времени, его до дрожи страшила перспектива оказаться неизвестно где и когда. И с кем-то.

Нельзя облапошить самого себя, это бессмысленно, думал Кребс. Но это, тем не менее, произошло!

Как-то разгуливая в мрачном настроении по своему саду, он заметил мамашу с тремя близняшками. Для постороннего человека девочки были практически неразличимы. Одинаковая одежда, лица, голоса. Они бегали стайкой вокруг матери и трещали практически идентично друг другу. Долгим, насупленным взглядом Кребс провожал их, пока дети не скрылись за поворотом.