Дэрил Грегори - Пандемоний

— Взять, например, мальчика на камне.

Мег нагнулась, взяла нужные фотографии и показала их мне.

Я обнаружил больше десятка изображений мальчика. Иногда он сидел, обняв колени, иногда стоял, приготовившись к прыжку в воду, иногда карабкался на валун, перекинув через спину полотенце. Впервые я увидел эти картинки на конференции.

Этот мальчик был не я и не Лью. Он вообще не был похож на жертву Хеллиона. Скажу честно, я не знал, что должен думать по его поводу, однако мальчишка по какой-то причине явно был важен для Художника.

— У него самые правильные черты лица из всех портретов, — заметила Мег. — Кто только не пытался установить его личность, найти черты сходства с реальным человеком. Правительство в семидесятые годы опросило тысячи людей, и все впустую. Ведь сколько в Америке симпатичных пареньков, в том числе и в купальных костюмах. Однако фото ни одного из них не совпало с изображениями юноши на портретах на все сто. Правда, теориям несть числа. Согласно одной из них, это портрет самого художника в юности. Или сына художника… Или это херувим, архетип юношеской невинности. Возможно даже, что он еще не родился. И Художник только ждет его появления на свет.

— Зачем ему это надо?

Мег пожала плечами и улыбнулась.

— Не мне тебе объяснять, ты сам знаешь эти истории про мессий.

Она отложила фотографии и, презрительно фыркнув, встала.

— Выходит, я попусту трачу время?

— Нет, что ты. — Мег отрицательно покачала головой. — У нас еще никогда не было таких ресурсов, как у тебя. Скажи, у кого раньше была возможность спросить демона, что он хочет сказать? Ведь сам Художник всегда молчит.

Мег подошла к груде картинок, которые я не смог рассортировать. Я постоянно к ним возвращался, перебирал их, рассматривал, ждал, что вдруг что-нибудь в них вызовет во мне отклик, или откроется некая связь, и тогда я отнесу очередную картинку в ту или иную часть библиотеки. Мег нахмурилась — по всей видимости, при мысли о том, каких трудов ей будет стоить разложить их обратно по альбомам, — и двинулась дальше, следуя глазами за напольной экспозицией.

— Кстати, как там наш мальчишка? — спросила Мег как бы невзначай. Нет, она имела в виду не юношу на валуне. — Ты по-прежнему чувствуешь, как он пытается вырваться наружу?

Они до сих пор не решались назвать меня Хеллионом и упорно продолжали обращаться ко мне по имени Дэл. Поэтому существо в моей голове так и оставалось безымянным эмбрионом: мальчишка или даже просто «он».

— Притих, — ответил я.

Он не подавал признаков жизни после сеанса гипноза. Впрочем, не думаю, чтобы для него время существовало как таковое. Он был без сознания, вслепую бродил по своей клетке, думая, как ему из нее сбежать. Скорее всего он спал урывками, и лишь иногда, когда кошмар заявлял о себе с полной силой, или к нему в клетку сквозь небольшое отверстие, которое я открывал, проникал свет, бедняга возбуждался. Начиная с той автокатастрофы, я по ночам оставлял дверь клетки приоткрытой — сам того не ведая.

После сеанса с Вальдхаймами я начал закрывать ее на ночь, более того, повесил тройной замок. Запирал крепко-накрепко, как делал в те годы, когда я думал, что он исчез, то есть в промежуток между «курсом лечения» у доктора Аарон и моим прыжком сквозь дорожное заграждение в Колорадо. Теперь, когда я отдаю себе отчет в своих действиях, возможно, мне удастся удерживать его взаперти долгие годы. Может быть, я даже сумею бросить его в бездонную темницу, из которой ему никогда не выбраться на свободу.

Но тогда мне придется научиться жить с самим собой.

— А какова твоя теория насчет фермы? — спросил я, вставая с места, подвел ее к полутора или двум десяткам изображений и взял наиболее свежее. — Это творение Художника я видел в аэропорту О'Хара пару недель назад. Нет, даже меньше. Сегодня вторник. Я прилетел в Чикаго десять дней назад.

Полицейский, а может, какой-то репортер сумел сделать снимок коллажа из попкорна и оберток: причудливый домишко, красная силосная башня и сарай в обрамлении треугольников полей. Эта картина показалась мне до боли знакомой еще тогда, в аэропорту, хотя и поразила меня с меньшей силой, нежели портреты Лью и моей матери. Странно, если учесть, что я никогда не жил ни на какой ферме.

— Ты не задавался вопросом насчет пятна? — спросила Мег и указала на размытую кляксу в небе над домом. В аэропорту Художник создал ее, потерев каблуком о плитки пола. — Оно присутствует на всех картинах.