Дэрил Грегори - Пандемоний

Юнг ухватился за демонов и одержимость как за неопровержимое доказательство своих идей, и его публичные заявления вскоре начали совпадать с его личным мнением. Призраки запутались среди нитей нервной системы живых людей: телепатия и априорное знание действовали в не имеющей пространственных границ и передающей информацию быстрее скорости света среде — среде коллективного бессознательного. Так архетипы заполонили Землю.

— Послушайте, — сказал я, — а что, если нет никакой промежуточной среды? Что, если демоны не имеют никакого отношения к архетипам?

Я отшатнулся от стола. Мы все собрались в столовой, потому что именно здесь лежали папки.

— Что общего у философствующих ангелов и женщин-змей, которые мерещились Юнгу, с американскими демонами? Скажите, сколько потрясающих оружием маньяков видел ваш Юнг, когда разгуливал по потустороннему миру?

— Прошу тебя, прекрати паясничать! — одернула меня О'Коннел.

— Архетипы не меняются, — возразила Мег своим коронным непробиваемым тоном. — Но вот их конкретное воплощение в тот или иной момент пронизано культурой общества. Правдолюб — это образ отца, хранителя и разрушителя одновременно, как Шива или Абраксас. Капитан — наш Зигфрид, вечный герой. Дудочник — одна из разновидностей Трикстера.

— Так что сами идеи отнюдь не новы, — заметил Фред из-за раскрытого тома. — Новы лишь их воплощения.

— А как же ВАЛИС? — спросил я.

— В высшей степени рациональное создание, лишенное каких-либо эмоций, — ответила Мег. — Репрезентация мысли как таковой, правда, облеченная в одеяние в стиле хайтек.

— Ты говорила, будто ВАЛИС фальшивка, — заметил я, обращаясь к О'Коннел.

— И сейчас говорю. Его придумал Дик. Писателям это свойственно.

— Может, и придумал, но это еще не значит, что он не демон. Может, он исчезнет, когда Дик умрет. Убейте создателя, и вы убьете его творение.

— Архетип нельзя убить, — возразил Фред.

Я встал.

— Знаете что? Никакой я не архетип, слышите?

С этими словами я обошел край стола и подтянул к себе инвалидное кресло. Фред с тревогой посмотрел на меня из-за открытой книги.

— Я понятия не имею, кто я такой, — заявил я. — Но одну вещь знаю точно: мне здесь не место. — О'Коннел попыталась меня перебить, но я ей не дал. — Вот здесь, в этом теле.

Я схватил инвалидное кресло за край сиденья и подкатил его ближе.

— Оно не мое. Был парнишка, у которого его отобрали. Вот так-то.

Я подтолкнул кресло вперед, затем подтянул снова. Смотреть на их лица я не мог.

— Так почему бы нам не совершить что-то полезное и не подыскать мне новое тело? То, которое подходит мне больше — тело убийцы или тело того, кто больше не имеет на него права. — Я поднял глаза. — Ну как вам моя идея? В ваших папках случайно не завалялся серийный убийца?

— Тобой и мальчиком дело не исчерпывается, — заметила О'Коннел.

— Нет? Тогда в чем дело?

О'Коннел жестом указала на разложенные веером фотографии.

— В них. В Тоби, в докторе Раме. Во всех, кто когда-либо страдал одержимостью, во всех, чьи жизни были загублены демонами.

— Имеешь в виду себя?

— Да, и меня тоже! — Она вскочила на ноги. Бледное лицо заливал румянец. — А также твоего брата, твою мать, всех тех, кто когда-либо…

— Шован, прошу тебя, — взмолилась Мег.

О'Коннел ринулась в мою сторону.

— У нас есть шанс — быть может, первый реальный шанс в жизни. Ты один из них, Дэл. То, что знают они, знаешь и ты. Мы можем выяснить, каким образом демоны делают это, и тогда мы сможем тебя…

Она осеклась. Я вопросительно выгнул бровь.

— Ты хотела сказать, обезвредить?

Оба Вальдхайма наблюдали за нами. Ни тот, ни другая не проронили ни слова.

— Отлично. — Я кивнул и провел рукой по волосам. — В принципе я не против. Ведь это то, чего я и сам хочу. Главное, скажите мне как.

О'Коннел и Фред переглянулись.

— Можно подумать, я не вижу, что у вас уже есть план, — произнес я.

— Мы считаем, было бы неплохо, если бы ты снова попытался вселиться в новую жертву, — пояснила О'Коннел.

— Прямо сейчас?

— Если в твои планы входит покинуть нынешнее тело, есть смысл потренироваться заранее, — ответила Мариэтта. — Будет лучше, если ты попробуешь вселиться в тело добровольца, в рамках эксперимента, в окружении людей, которые могли бы позаботиться о мальчике.

— И кто этот доброволец. Ты?

Похоже, мой вопрос смутил О'Коннел. Мег отвернулась. Зато второй Вальдхайм поднял руку.

— Фред?

Моя голова задергалась — это я растерянно переводил взгляд с него на обеих женщин.