Дэрил Грегори - Пандемоний

Неожиданно вспомнилась телепередача, которую я любил смотреть в детстве. Ее показывали только воскресным утром, и называлась она, кажется, «Волшебная дверь».

Магия творилась на фоне зеленой ширмы: человек с гитарой и в каком-то дурацком колпаке — желудь, что ли? — каким-то удивительным образом уменьшался до размеров куклы-марионетки, символизировавшей различных животных. Человек входил в дверь, проделанную в дереве, и оказывался в волшебном лесу. Он пел песенки, в которых половина слов была мне непонятна. Лишь учась в средней школе, я узнал, что актер пел на иврите.

Пастор подошел к моему брату и обменялся с ним крепким, сердечным рукопожатием. Мне вспомнилось всегда присущее ему агрессивное, энергичное воодушевление. Я никогда не ходил в воскресную школу, но знал пастора Пола по его частым приходам в наш дом. Он появлялся в самое неурочное время — в воскресенье после полудня или в поздний час после ужина. Родителям приходилось бросать все дела и угощать пастора кофе. Если меня по какой-то причине в этот момент не было дома, пастор спрашивал, где я, и отец приводил меня со двора.

Пастор Пол всегда радовался мне, расспрашивал про мои дела, утверждал, что я подрос, даже если мы виделись в последний раз всего неделю назад. Кроме того, он любил ерошить мне волосы.

— Чем же вы сейчас занимаетесь, парни? — спросил он. — От твоей матери, Дэл, я узнал, что ты перебрался на запад. В Колорадо. Говорят, там очень мило.

— В темноте Колорадо очень похоже на Иллинойс, — отделался я своей коронной шуткой.

Пастор кивнул, видимо, не вполне поняв меня.

— Там очень красивые горы.

Пока мы с ним болтали о всяких пустяках, Лью отнес покупки на кухню. Большую часть пустяков вымолвил пастор. Каждый раз, когда я начинал отвечать на его вопрос или собирался что-то прокомментировать, внимание пастора как будто переключалось на очередную глупость, которую он торопился высказать.

Минут через пять наш гость объявил, что ему пора идти, а еще через пять повторно сообщил об этом. Мы начали медленно перемещаться к входной двери, где пастор натянул свое изысканное зимнее пальто, и немного поговорили, пока пастор Пол застегивал молнии и пуговицы и совершал тому подобные манипуляции. Затем он снова схватил меня за руку.

— Все эти годы я часто думал о тебе, — признался пастор. Примерно то же самое недавно сказала мне доктор Аарон. — Рад, что у тебя все в порядке.

Я едва не расхохотался.

Пастор снова похлопал меня по плечу.

— Честное слово, ты стал очень похож на отца. Ты же знаешь, он был одним из «немногих избранных». После той войны в живых осталось не так уж много ее участников.

— Это верно, — согласился я, не зная, как реагировать на слова пастора.

Не помню, чтобы отец когда-нибудь рассказывал о войне в Корее.

— Я всегда говорил, что он был единственным, кого хотелось бы видеть за рулем автобуса в снежную бурю, — произнес пастор Пол и кивнул. — Мне пора.

Я постоял на крыльце и проводил взглядом нашего гостя, наконец севшего в «бьюик». Было ветрено, и я понял, что замерз. После того как машина отъехала, я вошел в дом и закрыл за собой дверь.

— Не нравится он мне, — признался я.

Лью рассмеялся.

— Пастор Пол? Да ладно тебе, милый старикан.

Я заметил, что мать нахмурилась и покачала головой.

— Он часто приходит? — поинтересовался я.

Мать пожала плечами и поставила чашки из-под кофе в кухонную раковину.

— Раз в месяц. Может, раз в три недели.

Лью улыбнулся.

— Я слышал, пастор приударяет за вдовой Пирс, это верно?

Мать одарила его хорошо знакомым нам с Лью недовольным взглядом.

— Что ему нужно? — не отставал я. — Тебе нравится, что он приходит к тебе?

— Не очень.

— Так почему ты этому не препятствуешь?

— Пастор Пол просто делает свою работу.

— Какую такую работу? Ты ведь даже не относишься к его пастве. Он что, хочет, чтобы ты вернулась в церковь?

— Нет. — Ее голос прозвучал решительно и резко. — Ноги моей больше там не будет.

Я посмотрел на Лью, но тот поспешно отвел взгляд и принялся разглядывать собственные руки.

— Да, кстати, звонил твой друг Бертрам, — сменила тему мать. Ее голос снова принял нормальную тональность. — Он заявил, что ему очень нужно поговорить с тобой.

— Бертрам? — Я не разговаривал с ним с тех самых пор, как попал в психиатрическую клинику. Откуда он, черт побери, раздобыл мой номер? Может, это слэны сбросили его по лучу?

— Бертрам настаивал на том, что ему очень нужно поговорить с тобой. Я записала его телефонный номер. Посмотри на календаре, на холодильнике.