Петроний Аматуни - Тайна Пито-Као

В день приезда гости — король парфюмерии семидесятилетний

Джексон с сыном и генерал в отставке, известный богач Стоумен — знакомились с островом, куда-то отплывали на катере, вероятно, развлекались.

На второй день после обеда у Бергоффа открылось «камерное» совещание, настолько конспиративное, что Бергофф явно старался избавиться даже от Паолы, к которой ранее не выказывал недоверия.

— Паола, — сказал он, — вот тебе подарок от мистера Джексона. Это редчайшее вино. Можешь пока отдохнуть. Позаботься лишь о том, чтобы никто не помешал нам, — и, смеясь, добавил: — Хочешь, займись Джексоном-младшим, он, кажется, неравнодушен к тебе…

Предложение оскорбило Паолу. Она молча вышла из комнаты. На душе было неспокойно. Вчера за ужином гости и хозяева хватили лишнего, были возбуждены и обменивались такими загадочными фразами и полунамеками, что разожгли ее любопытство.

Подслушать? А почему бы и нет? Почему бы не узнать, откуда приходит к этим богатым мужчинам власть золота, которой покоряется и она, мечтающая стать независимой? В своем доме легко найти потайные уголки, откуда можно услышать все, оставаясь незамеченной. И Паола нашла такой уголок…

Начиная совещание, Дорт улыбнулся и спросил:

— Вам понравилось у нас?

— Благодатный край, — снисходительно ответил Стоутмен. — Чудесная природа, мягкий климат, свежий воздух, пропитанный солеными морскими брызгами. Сморщенный старикашка, покоившийся в коляске под тонким пледом, одобрительно кивнул головой. Это был мистер Джексон, магнат «промышленности красоты». В ушах его торчали слуховые аппараты новейшей конструкции, перед глазами вместо очков было укреплено что-то напоминавшее бинокль (последнее слово техники!).

— Я очень рад, что побывал здесь, — прошамкал Джексон. — Врачи настоятельно рекомендуют мне морские путешествия, смену впечатлений… Вот я и странствую на своей яхте в приятном обществе мистера Стоутмена и сына.

— Очень рад, что вам понравилось у нас, — поддержал Дорт. — Советую погостить здесь подольше.

— Охотно, — согласился старик, — здесь так спокойно и уединенно! Однако вы не теряете времени зря, и это похвально: ничто так не укрепляет молодой организм, как хорошо поставленный бизнес.

— Мистер Бергофф желает что-то сообщить нам, насколько я понял? — спросил нетерпеливый Стоутмен.

— Мистер Дорт, — вежливо произнес Бергофф, повернувшись к своему компаньону, — до сих пор вы не знали лично тех, кто вместе со мной щедро финансирует вас. Сейчас встреча состоялась, и вы сами согласитесь, что все мы — и мистер Джексон, и мистер Стоутмен, и я — имеем законное право интересоваться ходом ваших работ. Не смотрите на это как на официальный отчет: мы хотим знать, во что превращаются наши деньги и как далеко от пас ожидаемые прибыли. Прошу вас…

— Здесь, на Пито-Као, — начал Дорт, — мне удалось обнаружить и, так сказать, воспитать возбудителей оригинальной кожной болезни… Лицо человека обезображивается до неузнаваемости, что вызывает у него желание стать здоровым невзирая ни на какие затраты! Вероятно, это чувство будет особенно сильным у дам, кому верой и правдой служит уважаемый мистер Джексон. Вместе с тем я составил недорогую мазь, которая в несколько дней излечивает потерпевшего. Как видите, при известном творческом подходе многое можно сделать, вдохновляясь принципом свободной торговли и предпринимательства. Все очень просто, проверено и, по самым осторожным подсчетам, сулит нам прекрасную прибыль. Мистер Бергофф был так добр, что позволил мне произвести последний опыт над мисс Паолой. Вот ее цветные фотографии до заболевания, во время него и после… Сами понимаете, что сохранившаяся красота мисс Паолы — лучшее доказательство безопасности эксперимента. Прошу ознакомиться…

Наибольший интерес к снимкам проявил старик Джексон, вот уже более полувека известный миру «фабрикант женской красоты». В пору своей наибольшей активности он вырабатывал на своих предприятиях все, что необходимо обеспеченной женщине: от модных туфель и платьев до головных уборов, от нижнего белья до котиковых и норковых манто. Он безжалостно раздевал сотню женщин, наживаясь на их труде, чтобы с выгодой для себя одеть одну.

И все же в конце концов он не выдержал конкуренции. Хорошо, что он вовремя сосредоточил свою энергию на парфюмерии и косметике. «Наш век — это век специализации», — сказал он тогда.

Выбор оказался верным: бедные и богатые, красавицы и дурнушки, молодые и старые женщины охотно покупали то, что продавал им всемогущий Джексон. Недаром в день своего шестидесятилетия в узком, почти семейном кругу он откровенно и цинично высказал мысль, попавшую все же в газету и облетевшую весь деловой мир. «При известной сноровке и затратах, — сказал Джексон, — мы смогли бы убедить многих наших женщин ходить в костюме Евы… Впрочем, порой мода и в наши дни настолько приближается к этой, на мой взгляд, невыгодной с коммерческой точки зрения модели, что некоторые промышленники бьют тревогу и срочно финансируют различные общества борьбы за нравственность и благопристойность… Но никогда и никому не удастся убедить ни одну женщину отказаться от услуг моих косметических и парфюмерных предприятий! Вы слышите: никогда! Вот почему я обеспечил себе спокойную старость…»