Артур Кларк: Песни далёкой Земли

Однажды наши потомки увидят моря, подобные талассианским, но не столь обширные и глубокие. Воды двух планет сольются, неся жизнь новой родине землян. И мы всегда будем помнить о вас — с любовью и благодарностью.

— Как красиво, — благоговейно проговорила Мирисса. — Понятно, почему золото так ценилось на Земле.

— Дело не в металле, — возразил Кальдор, доставая блестящий колокольчик из выложенной бархатом шкатулки — Догадываетесь, что это?

— Очевидно, нечто большее, чем произведение искусства. Вы пронесли его через пятьдесят световых лет.

— Это точная модель величественного храма высотой в сто с лишним метров. Существовало семь таких миниатюр, все одинаковой формы. Они вкладывались одна в другую; шесть старших утеряны. Сохранилась лишь самая маленькая. В ней хранился реликт. Ее подарили мне старые друзья в последнюю ночь на Земле. «Нет ничего постоянного, — напомнили они. — Мы хранили это чудо больше четырех тысячелетий. Возьми его к звездам вместе с нашим благословением».

Я не разделял их веру, но как можно отказаться от такого бесценного подарка? Оставлю его здесь, где на Талассе впервые появилась человеческая жизнь. Еще один дар с Земли. Возможно, последний.

— Не говорите так, — воскликнула Мирисса. — Мы получили от вас столько даров, что не счесть.

Кальдор печально улыбнулся, глядя на знакомый пейзаж, открывающийся из окна библиотеки. Здесь он был счастлив, изучая историю Талассы и получая бесценные сведения. Они сильно помогут, когда на Сагане-2 возникнет новая колония.

«Прощай, старина, — прошептал он Материнскому Кораблю. — Ты сделал свое дело. Предстоит долгий путь, и пусть «Магеллан» преданно служит нам, как ты служил в свое время. Мы полюбили твоих детей».

— Уверен, друзья согласились бы со мной. Мой долг исполнен. Здесь, в музее Земли, реликт в большей безопасности, чем на корабле. «Магеллан» может так и не добраться до Сагана-два.

— Глупости. Все будет хорошо. Но вы не рассказали о сокровище внутри седьмой миниатюры.

— Она хранит последнее, что осталось от великого человека. Он основал единственную веру, не запятнавшую себя кровью. Уверен, он бы удивился, узнав, что его зуб отправится к звездам через сорок столетий после смерти хозяина.

Настало время прощаться. Расставание, неотвратимое и окончательное, как сама смерть, ближе и ближе. Однако, плача и сокрушаясь, люди на Талассе и на корабле чувствовали, что стало легче. Пусть так, как прежде, уже не будет, зато жизнь вернется в норму. Земляне слегка злоупотребили гостеприимством радушных хозяев. Пора уходить.

Даже президент Фаррадайн смирился и оставил мечту о межзвездной Олимпиаде. Для него нашлось утешение. Морозильные установки из Мангровой бухты перевезли на Северный остров. Первый каток на Талассе должны были закончить к Олимпиаде. Вопрос — успеют ли подготовиться участники состязаний. Однако многие молодые люди часами недоверчиво смотрели на выступления великих спортсменов прошлого.

Все согласились, что в честь отбытия «Магеллана» следует устроить прощальную церемонию. Долго не могли определиться, в чем она должна состоять. Несмотря на бесчисленные частные вечеринки, требующие немало душевных и физических сил от участников, никто не знал, как и где организовать официальное мероприятие.

Мэр Уолдрон, посчитавшая себя вправе выступать от имени Тарны, полагала, что церемонию следует провести в месте Первой высадки. Эдгар Фаррадайн возражал, говоря, что президентский дворец, несмотря на скромные размеры, подходит куда больше. Какой-то умник предложил в качестве компромиссного решения Кракан, заметив, что знаменитые виноградники — лучшее место для прощальных тостов. Вопрос оставался в подвешенном состоянии, когда чиновники Талассианской вещательной корпорации, самые шустрые и предприимчивые на планете, не привлекая внимания, взяли дело в свои руки.

Прощальный концерт должен запомниться надолго и остаться в виде записи для будущих поколений. Никакого отвлекающего видео, только музыка и краткие комментарии. Наследие двух тысячелетий напомнит о прошлом и даст надежду на будущее. Звучать должен не реквием, но колыбельная.

Удивительно, что композиторы продолжали создавать новые произведения после того, как их искусство достигло технического совершенства. За две тысячи лет электроника дала полную власть над различимыми человеческим ухом звуками. Казалось бы, на этом возможности музыки исчерпаны.