Ричард Морган - Видоизмененный углерод

Ох уж эти сигареты, мать их!

Выбежав из леса опор, мы оказались на пустынном перекрестке с покосившимися, словно пьяницы, светофорами. При приближении монгола один из них зашевелился, меняя свет. Меня встретил хриплый старческий голос робота: «Переходите. Переходите. Переходите». Я давно был на другой стороне улицы, а отголоски призыва ещё упрямо преследовали нас.

Мы бежали. Мимо допотопных туш машин, уже долгие годы не покидавших своих стоянок у обочины. Мимо зарешеченных и закрытых ставнями витрин, которые, может быть, открывались днем, а может быть, и нет. Из решётки у тротуара поднимался пар, похожий на живое существо. Мостовая под ногами скользила от дождевой воды и серой жижи, вытекающей из переполненных мусорных баков. Ботинки, доставшиеся мне от Банкрофта вместе с костюмом, были на тонкой подошве и не обеспечивали достаточного сцепления. Лишь безупречное действие нейрохимии позволяло удерживать равновесие.

Пробегая возле двух груд хлама, стоявших у обочины, монгол оглянулся и, увидев, что я не отстаю от него, сразу за второй машиной метнулся налево. Я попытался подкорректировать траекторию движения и пересечь улицу под острым углом, до двух брошенных автомобилей, но мой противник великолепно рассчитал маневр. Я едва успел поравняться с первой машиной, как меня занесло. Наткнувшись на ржавый капот, я отлетел на закрытую жалюзи витрину. Металл лязгнул и зашипел; меня ужалил заряд низкого напряжения, предназначенный для отпугивания грабителей. Монгол тем временем перебежал через дорогу, увеличив разделяющее нас расстояние до двадцати метров.

В небе над головой мелькали огни воздушных транспортных средств. Заметив убегающую фигуру, я оторвался от обочины, проклиная себя за глупый порыв, заставивший отказаться от предложенного Банкрофтом оружия. На таком расстоянии лучевой бластер без труда оторвал бы монголу ноги. А так мне пришлось бежать за ним, пытаясь выжать из легких все, чтобы сократить дистанцию между нами. Может быть, удастся его напугать, вынудить споткнуться.

Произошло не совсем то, хотя и очень похожее. Здания слева от нас закончились, уступив место пустырю, обнесенному покосившимся забором. Ещё раз обернувшись, монгол допустил первую ошибку. Остановившись, он бросился на забор, проломившийся под его тяжестью, и побежал в темноту.

Усмехнувшись, я последовал за ним. Наконец у меня появилось преимущество. Вероятно, монгол рассчитывал, что я потеряю его в темноте, или надеялся, что я подверну ногу на неровной поверхности. Но закалка чрезвычайных посланников мгновенно расширила до предела мои зрачки, приспосабливая зрение к условиям недостаточной освещенности, и с молниеносной быстротой проложила путь по ухабам и рытвинам. Нейрохимия позволила не менее стремительно передвигать ноги. Земля призрачно проносилась подо мной, как это было во сне с участием Джимми де Сото. Не более чем через сто метров я должен был настичь своего «приятеля», если только и он не усовершенствовал зрение.

Как выяснилось, пустырь закончился раньше, но к тому моменту, когда мы добежали до противоположного забора, между нами уже не было и первоначальных десяти метров. Монгол забрался на проволочное ограждение, спрыгнул на землю и побежал по улице, пока я ещё лез наверх. Вдруг он резко остановился. Я перебрался через проволоку и легко соскочил вниз. Должно быть, монгол услышал звук прыжка, потому что он обернулся, распрямляясь и одновременно собирая то, что держал в руках. Увидев поднимающееся дуло, я упал на землю.

Я налетел на мостовую со всего размаха, ободрав ладони, и перекатился набок. Молния вспорола ночь там, где я только что был. Запах озона; треск разорванного воздуха ударил по барабанным перепонкам. Я покатился дальше, и бластер выпустил новую порцию раскаленных заряженных частиц, пронесшихся рядом с моим плечом. Мокрый бетон зашипел, покрываясь паром. Я тщетно пытался найти укрытие, которого нигде не было.

— БРОСЬ ОРУЖИЕ!

Луч света упал с неба вертикально вниз, и лай громкоговорителя разорвал ночную темноту гласом робота-божества. Вспыхнувший прожектор затопил нас морем белого огня. Лежа на мостовой, прищурившись, я поднял взгляд и с трудом разглядел полицейский транспорт — в положенных пяти метрах над улицей, с мигающими огнями. Миниатюрная буря, поднятая ревущими турбинами, смела к стенам соседних зданий трепещущие крылья обрывков бумаги и пластика, пригвоздив их к бетону словно умирающих мошек.