Марина Наумова - Дети полнолуния

Он всхлипнул и потянулся за бутылкой.

- Не болтайте чепухи, - безнадежно возразил ему Эл. - Вы живы, и я не вижу причин для вашего самоубийства. Может, они на это и рассчитывают...

- Они... На душу мою они рассчитывают, вот что. На душу! - Педро пошатывающейся походкой подо-шел к шкафу и достал оттуда рюмку. - Что будете пить, док?

- Мне все равно... Лучше виски с содовой...

- Хорошо, - Педро поставил рюмку на место и вынул бокал.

На некоторое время в кухне воцарилось молчание.

- Так вы говорите, она уже ушла? - спросил Григс через некоторое время.

- Похоже, - пожал плечами Эл.

- Тогда пойдемте в комнату.

- А вы... Вам это не будет тяжело?

- А что я теряю? - махнул рукой Педро. - Я конченый человек, док. Мне бы напиться...

- Не говорите так, - снова возразил Эл, но уже без прежнего энтузиазма.

Педро приложился прямо к горлышку. Постепенно его лицо приобрело прежние краски и вскоре покраснело.

- Ничего-то вы, док, не знаете, - пьяным голосом заговорил Григс, вставая и зовя жестом Эла за собой. - А я вам... не расскажу, вот. Или расскажу?

- Расскажите, - предложил Эл. - Вам самому станет легче на душе.

- Не верю... Ладно, еще по капле - и посмотрим, - он подмигнул и снова вытер слезинку с левой щеки. - Это не я плачу, док... Это глаза...

- Тик?

- Да...

- Ясно, - глухо произнес Эл только для того, чтобы не молчать.

Они уселись на диван, то и дело поглядывая на ковер. Его длинные ворсинки даже не были примяты.

- Вот так-то, док, - очень тихо проговорил Педро. - Здесь она и умерла...

- Сегодня? - тоже почему-то тихо произнес Эл.

- Да нет, - пьяный Педро перешел на неразборчивый шепот, - год назад еще... Я вынес ее и закопал. А она вернулась...

Смысл сказанного не сразу дошел до Джоунса, но, поняв, Эл поежился и спросил, тоже почему-то шепотом:

- Так это ты ее?

- Да...

- А... - начал он, но тут же замолчал, стараясь сообразить, что делать теперь с этим признанием.

- И никто не видел... - глядя куда-то в сторону, закончил Педро. - О том, как это произошло, и где, знал только я... Ну, и она, конечно.

- А за что? - выдавил наконец Эл.

- Так получилось... - Григс болезненно поморщился. - Я испугался... Когда ее глаза зажглись... ну, хуже, чем у кошки, - не по-человечески, я испугался. Она начала шипеть: "Молчи!" - я не выдержал, схватился за нож. Я давно его держал у себя на всякий случай... Не на такой, конечно, но так уж получилось. Когда она оскалила зубы, я не выдержал. Вот и все... Завтра будет ровно год. И она заберет меня с собой...

Он откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, продолжая что-то бормотать, но Эл не мог разобрать больше ни одного слова.

"Бежать... - думал он, - скорее бежать отсюда... Мне действительно нечего здесь делать".

Он осторожно встал - пьяный Педро только всхрапнул - и выскочил на лестницу. Сердце его бешено колотилось.

"Как это все нелепо, - думал он, прыгая через три ступеньки, - как странно! Нет, если я и захочу в этом деле разобраться, это лучше делать на свежую голову... Лучше просто бежать, забыть обо всем, бежать отсюда подальше. Посчитать, что я ничего не видел и ничего не слышал..."

Эл пробкой вылетел на улицу - и только скорость его и спасла. Возле подъезда его уже ждали: какая-то невысокая фигура метнулась ему наперерез. Он не видел лица Чаниты, но каким-то шестым чувством угадал, что это она, и пустился бежать со всех ног.

Она гналась за ним молча, только каблуки постукивали по асфальту. Эл не оборачивался - его гнал вперед страх.

"И все же она не привидение, - думал он на бегу, - иначе давно догнала бы меня. Но кто она? Почему она за мной гонится?"

Где-то в глубине души у него теплилась мысль, что можно попробовать остановиться и поговорить с ней, но страх не позволяя сделать это.

Эл пробежал мимо своего автомобиля и помчался вверх по улице. Добраться до дома он мог и пешком. Мог, если ему хватит сил, если не предадут ноги, если никто не нападет спереди... Эл не поручился бы сейчас ни за что.

"Сколько я смогу выдержать такой темп? - спрашивал он себя. - Не знаю..."

Думать было все сложней и бежать тоже - но Чанита не отставала ни на шаг. Ее каблучки опускались на асфальт с точностью часового механизма через ровные интервалы. Элу оставалось только надеяться, что эта скорость была для нее максимальной.

Надеяться - сильно сказано. Даже если он угадал, это ничуть не облегчало его положения - он чувствовал, что с каждым новым прыжком растет усталость, и отвоеванный было в самом начале разрыв между ними начинает сокращаться.