Марина Наумова - Ночной народ

Глория тоже вошла в дом. Что ж, во всяком случае, теперь ей было у кого расспросить про Эрона. Тем более, что она, похоже, оказала здешней жительнице услугу, смысла которой, правда, понять пока не могла.

Тем временем с кошкой стало что-то происходить: лапы, морда, туловище изменялись на глазах. Втянулись в кожу, ужимаясь до характерного для человека размера, уши, уменьшились глаза...

- Она просто любит играть снаружи, - с нежностью глядя на загадочное существо, ответила женщина.

- Боже, кто это? - вскрикнула Глория, не отрывая взгляда от бывшей "кошки".

Она была готова поклясться, что нечто, бывшее всего секунду назад животным, превращалось в человека! Пока это был уродец с выступающими скулами, острыми ушами, заячьей губой и кожей, слишком плотно обтягивающей кости, но с каждой секундой уродство уходило. На только что лысой головке зарыжели симпатичные кудряшки, да и личико хорошело с каждой секундой.

- Она так любит играть, - удрученно продолжила объяснение женщина, что забывает обо всем... Она ведь всего лишь ребенок!

- Ребенок? - переспросила Глория, все еще уставясь на девочку.

Да, теперь в словах жительницы Мидиана можно было не сомневаться.

- Что же здесь происходит?!

Глория была потрясена. Увиденная метаморфоза никак не укладывалась в ее сознании.

Исчезновение Эрона из морга... Зверь, превратившийся в девочку...

Воистину, от Мидиана можно было ожидать всего!

Женщина опустила ребенка на землю, и девочка тут же обняла мать за талию.

Теперь Глория могла рассмотреть обеих достаточно хорошо. Ее едва ли не разочаровало, насколько девочка стала похожа на миллионы своих сверстниц - ничто в ней не выдавало больше сверхъестественной природы, разве что не по возрасту глубокий и проникновенный взгляд. Но мало ли на свете детей с такими вот удивительно взрослыми глазами!

По сравнению с ней взрослая женщина выглядела довольно экстравагантно, но не более того. Пожалуй, оденься она в обычную одежду вместо своих тряпок, убери десятки серебристых трубочек-зажимов с волос и ей не составило бы труда затеряться в любой толпе. Впрочем - не обязательно затеряться. Такие лица, как у нее, обычно надолго врезаются в память. Не красотой - оригинальностью внутреннего мира, наложившего на всю внешность несмываемый отпечаток.

"Как все это странно, - подумала вдруг Глория. - Почему? Зачем? Я чего-то не понимаю... Ах да, я хотела спросить про Эрона... Но вот вопрос - сумею ли я сейчас их об этом спросить? То, что я должна делать, - это уже второй вопрос..."

- Она заигралась на солнце, - смуглая, хотя и не знавшая прикосновения солнечных лучей рука мягко легла на кудрявую головку, и Глория словно впервые заметила вдруг, насколько красивы глаза у этой незнакомки - они, казалось, жили какой-то своей, особо полноценной жизнью. - Не знаю, как тебя и благодарить. Теперь я твоя должница...

- Рейчел, прекрати!

Одернувший незнакомку голос был старческим и слабым, но прогремел, как гром.

Все трое вздрогнули, поворачиваясь.

- Ты и так уже достаточно много сказала, - продолжил голос. - Пошли отсюда. Нам не о чем разговаривать с ней.

Возникший из темного дверного проема старичок был худ и невысок. Седые волосы, окружавшие его голову, отдаленно походили на подобие нимба.

"Наверное, дедушка", - рассеянно уставилась на него Глория и почувствовала смутное неудобство, разглядев ровные параллельные шрамы на его щеках. Лишь когда все, включая и девочку, повернулись к ней спиной с явным намерением уйти, она словно очнулась и закричала вдогонку:

- Подождите, Рейчел! Я ищу Эрона Буна! Он должен быть в Мидиане... Ты не знаешь, где он?

Рейчел бросила в ее сторону быстрый, строгий, но в то же время и виноватый взгляд: ее явно сдерживало присутствие старика.

- Рейчел, пошли, - заметил тот ее колебания. - Это не твое дело.

"Да, это мое дело! Мое!!!" - перевела на него уже сердитый взгляд Глория. Она поняла, что просто не позволит себе отступиться.

- Нет, стойте! - закричала девушка, едва ли не пугаясь собственного крика. - Я спасла жизнь ребенку и теперь имею право...

Она осеклась, попав под струю физически ощутимого холода, сквозившего во взгляде старика. Укор совести за попытку воспользоваться собственным добрым поступком в сравнении с этим оказался ничем.

- У ребенка нет жизни, - зазвучало ожившим льдом.

- Что?

Глорию трясло. Она понимала происходящее все хуже, и лишь одна мысль не давала сознанию потухнуть совсем. Эрон Бун! Она должна найти хотя бы его след! Обязана...