Марина Наумова - Ночной народ

День - потерявший вкус ярый поклонник натурализма. Ночь - художница, но и бессовестная обманщица с навсегда потерянной из-за этого репутацией: мало ли, что ей придет в голову скрыть у себя за пазухой.

Но ночной Мидиан был прекрасен безо всяких натяжек. Обрубленные временем стены вздымались под лунным светом до небес, трещины превращались в причудливые, хорошо продуманные узоры. Здесь доминировала своя эстетика - эстетика тьмы.

- Тебе это должно понравиться, - проговорил Нарцисс, пропуская Эрона вперед.

Лицо человека-обезьяны было все так же ободрано, но кровь на местах отсутствующей кожи больше не лилась, не торчали комками сгустки сукровицы. Может, это ночь несколько подретушировала его внешний вид?

"Я здесь..." - в тысячный раз сказал себе Эрон, прислушиваясь, не отзовется ли внутри неровным стуком сердце.

Сердце не билось.

- Ты уверен? - спросил он Нарцисса, перешагивая через порог полуразрушенного домика.

Лестница, открывшаяся перед ними, круто уходила вниз.

- Наш город и существует для таких, как ты, - утвердительно кивнул Нарцисс. - Ты ведь один из наших. А таким, как мы, нет больше места на земле... Ты совершенно правильно сделал, что пришел сюда.

Он спускался вниз быстро, не замечая неровностей лестницы и мусора, то и дело попадающего под ноги.

Ни одного видимого источника света вокруг не было видно, но, к своему удивлению, Эрон без труда ориентировался. Видел он и лицо Нарцисса, видел почти так же хорошо, как и при лунном свете.

Или свет был?

Эрон не знал... Может, светился воздух. Может, его глаза изменились, заранее приспособившись к темноте, в которой теперь придется ему жить.

Жить?

Эрон так и не мог услышать ударов своего сердца. Один раз ему показалось, что в ушах звучит знакомое "тук-тук", но, сосредоточившись, понял, что звук идет извне - подземная барабанщица принялась за свою обычную работу.

- Так, проходи сюда! - позвал его Нарцисс.

Эрон перепрыгнул через пару ступенек и оказался возле человека-обезьяны.

Лестница привела их к коридору, а затем и к порогу небольшого зала-пещеры.

Здесь и в самом деле было светло от десятков горящих факелов. Свет неожиданно резанул Эрона по глазам, как в свое время - прожекторы полицейских машин.

Эрон шагнул вперед. Тотчас на него устремились взгляды обитателей Мидиана.

Эрон осмотрелся и заметил, что лица (или, во всяком случае, то, что было у этих существ вместо лиц) по большей части ему знакомы. Он узнал человека-Горгону, стоявшего неподалеку от него Месяца (последний, завидя Эрона, хитро усмехнулся и подмигнул ему), но и остальных он тоже узнавал. Сатир с лихо закрученными рогами... Молодая женщина, у которой вместо волос торчат дикобразьи иглы...

Эрон видел их и раньше.

Видел - во сне...

- Видишь вон того старика? - тронул его за плечо новоявленный приятель Нарцисс.

Эрон чуть заметно кивнул.

Старик, в отличие от большинства собравшихся, имел вполне человеческий облик. Мягкие седые волосы красиво обрамляли его некрупное округлое лицо, и лишь чуть заметные борозды на щеках - прямо-таки украшение вождя краснокожих - свидетельствовали о том, что это не чей-то мирный дедушка, ушедший на покой, не постаревший священник (было в этом старичке что-то от служителя культа), а полноправный и законный член сообщества ночных монстров.

И другое ощутил Эрон - странную силу, исходящую от этой невысокой старческой фигуры. Волны - не волны, свет - не свет, но что-то лучилось вокруг него, вознося старика на особую, недосягаемую для других ступеньку.

- Это - Элшбери, - пояснил Нарцисс, - он здесь главный. Слушай внимательно все, что он скажет.

Эрон снова кивнул - он и без комментариев уже понял, кто тут самый главный.

Пока Элшбери молчал. Он заметил пришельца, но не торопился высказывать свое мнение, давая Эрону возможность получше приглядеться к здешнему окружению.

- А видишь ту девушку? Это Сеси, - вновь зашептал Нарцисс, кивая в сторону женщины-дикобраза, которая беседовала сейчас с Горгоной, время от времени странно вздрагивая.

- Что с ней? - вполголоса поинтересовался Эрон.

Нарцисс не ответил.

Эрон присмотрелся к Сеси повнимательней. Дикобразьего в ней было больше, чем казалось с первого взгляда: даже встряхивающиеся движения были характерными именно для этого животного.

- ...и заклеила его... - услышал Эрон обрывок непонятной фразы.

Возможно, у ночного народа существовал и свой сленг.

Сеси сообщала это не только Горгоне: в разговор, похоже, был включен еще один монстр, до сих пор Эрону не знакомый, - пузатый толстяк с выпученными крабьими глазами.