Марина Наумова - Ночной народ

Мидиан спал - его время начиналось ночью. И от молчания стен, от глубины их цвета на Эрона тоже начала наползать сонливость.

Мидиан - город сна...

Незаметно для себя Эрон добрался до центра этого царства молчания. Дома снова стали ниже, возле них виднелись осыпи более мелких камней.

Вдруг Эрон заметил чье-то лицо - какая-то женщина печально и строго смотрела на него из-под закрывающего голову покрывала. И лицо, и одежда ее были серого цвета. Подул ветерок - но ни одна складка ткани не шевельнулась, и Эрон понял, что перед ним всего лишь скульптура. Он не помнил ее - во сне ему некогда было приглядываться к каменным лицам.

Через несколько шагов Эрон снова увидел каменных людей - на этот раз целую скульптурную группу. Мертвые лица гримасничали, руки или вздымались к небу, или выкручивались в судорожных изгибах - имя композиции было Отчаяние. Уж не так ли корчатся безвременно загоняемые под землю души?

Эрон заставил себя отвернуться, и взгляд его выхватил еще одну голову. Из травы выглядывал сатир с гнутыми серыми рогами. Возле него колюче торчали молодые, пока еще ярко-зеленые елочки.

Елок здесь действительно было немало: жалкие и чахлые, они обещали со временем превратить площадь в лесок и окончательно довершить начатую Временем работу по уничтожению стен. Вообще, центральная площадь Мидиана а Эрон находился сейчас именно на ней - изобиловала зеленью. Трава, плющ и елки сообща прятали среди своих ветвей и листьев скульптуры, подгребали под себя и закрывали своей массой щебень, карабкались на стены... И от зеленого цвета тишина выглядела особо густой и полной; лишь ветерок, гуляя по листьям, нашептывал Эрону: "Спи... Спи... Спи...".

Повинуясь его тихому голосу, Эрон зевнул, огляделся еще раз - все вокруг пребывало в дневной дреме - и присел на камень возле стены, привалившись к ней спиной...

"Спи... Спи... Спать..." - нашептывали листья.

Веки Эрона отяжелели, руки и ноги начала сковывать сонная слабость.

"Спи... Спи..."

Он зевнул еще раз, устроился поудобнее и стал уплывать.

Далеко-далеко...

11

- Но почему вы не рассказали мне этого сразу? - подался вперед Джойс.

Сидящий напротив Дейкер скривился:

- Я не был уверен в этом до конца. Ведь речь все-таки идет о судьбе человека. Мне нужно было еще раз все проверить, проанализировать, рассчитать... Вы понимаете - я не имел права на ошибку.

- А о судьбах тех людей, чья жизнь находится под угрозой, пока этот подонок на свободе, вы не думали? - рявкнул Джойс, но тут же взял себя в руки: все-таки перед ним находился не арестованный, а человек всеми уважаемый и вообще свободный. - Ладно... Извините меня за резкость. Но я просто не могу относиться к этому спокойно.

- Ничего, ничего, - кивнул Дейкер, сплетая пальцы, - я вас понимаю.

- Ну, ладно, - Джойс еще раз пробежал глазами по медицинскому заключению. - Хотя бы теперь вы готовы дать свои показания в суде?

- Разумеется, - Дейкер покривил губы.

- А, черт! - неожиданно Джойс отбросил бумагу обратно на стол.

- Что такое?

- Ну почему вы не пришли к такому выводу раньше? - в голосе инспектора сквозила нескрываемая досада. - Где я теперь буду его искать? Может, он сейчас режет очередную жертву... А мы потеряли его из виду, будь он проклят!

- Не волнуйтесь. Как раз на этот вопрос я знаю ответ. В конце концов, - в голосе Дейкера слышалась нескрываемая гордость, - я специалист и неплохо разбираюсь в поведении своих... гм-м... подопечных. Девять против одного, что вы найдете Буна там, где я укажу.

- Хорошо. Ведите, - вскочил с места Джойс.

Смерив инспектора долгим профессиональным взглядом, Дейкер тоже поднялся:

- Поехали. Кстати, я знаю номер его машины. Она поможет нам уточнить место...

- Ладно, по дороге расскажете, - зашагал к двери Джойс.

Через несколько минут завыли полицейские сирены, заработали мигалки. С каждой секундой их становилось видно и слышно все отчетливей - начинало вечереть.

12

...Перед ним было чудовище - лупоглазое, клыкастое, широкомордое. Глубокие морщины пересекали щеки, перемещаясь при каждом движении. Пожалуй, это были даже не морщины - глубокие складки, окружающие выступающую вперед пасть с черными мокрыми деснами. Два ряда острых зубов мелькнули у Эрона перед глазами - от лунного света их эмаль приобретала фарфоровый блеск.

Сон или явь?

Эрон зажмурился, подался назад и в то же время ощутил приторное тепло чужого дыхания. Что-то мокрое прикоснулось к его лицу.

Чудовище засопело, тычась мордой ему в лицо.