Владимир Михайлов - Сторож брату моему

Иеромонах знал направление, и они быстро собрались и пошли налегке. Ходить оба умели. Шли как будто неспешно, но ходко.

Пахота под второй урожай была закончена, и поля, быстро покрывшиеся зеленым ковриком всходов, были пустынны. Но на лугах начинался сенокос.

Иеромонах посидел около кромки луга и, щурясь, полюбовался тем, как дружно взблескивали на солнце косы при каждом замахе.

Иеромонаху было грустно.

Войны не были для него новостью. Монастырь, в котором он когда-то, очень давно, принял постриг, находился на большой военной дороге.

По ней проезжали тевтоны, шли поляки, наступали свей. Потом они отступали, за ними шли русские.

Горели курные избы, вытаптывались поля, недозрелые колосья вминались в прах.

И сейчас, когда война началась здесь – а в этом Иеромонах не сомневался, – он жалел эти поля и этих людей, которым суждено было больше всех терпеть от всякой войны, а затем своим потом снова поднимать жизнь, чтобы опять лишиться всего через несколько лет или месяцев…

Сидеть без дела не хотелось, и Иеромонах встал.

Он подошел в косцам и попросил, чтобы ему тоже дали косу.

Косу для него нашли.

Он подогнал ее по росту, встал в ряд со всеми и, плавно занося косу и резко проводя ее вперед, пошел, не отставая. Такое умение было у него в крови, и ничто не могло заставить Иеромонаха забыть движения, утратить чувство ритма.

До пояса обнаженный, блестящий от пота, он косил вместе с ними, глубоко, до отказа вдыхая ни с чем не сравнимый запах летнего луга и только что срезанной травы, на которой быстро высыхала роса.

Потом он поел вместе со всеми. Ел немного, зная теперь, что у этих людей никогда не бывает лишнего.

А потом он услышал песню.

Над дорогой, что плавной дугой огибала луг, вставала пыль. Шла толпа, и песня доносилась оттуда.

Что-то блестело там, и Иеромонах наметанным взглядом определил: оружие.

Он попрощался с косарями и вернулся туда, где на краю луга отдыхала Анна и где он оставил свой автомат. Иеромонах закинул оружие за спину.

– Пойдем-ка, девонька.

Она послушно поднялась.

Толпа приближалась, и можно уже стало различить капитана, что шел впереди.

«Уве-Йоргену, по фамилии Риттер фон Экк, предводителю отряда.

Мы, Хранители Уровня, согласны на твои условия, если и ты согласишься на наши.

Люди вышли из леса и идут на столицу.

Если они займут город, мы уже не сможем сделать ничего. Тогда случится то, чего ты боишься.

Ради блага всех людей просим тебя остановить идущих, не применяя, впрочем, жестокости.

Сделай это немедленно.

Глухо стучали копыта, телега поскрипывала. Почти не трясло: видимо, дорогу старались содержать в порядке. Жаль, что высокие борта не позволяли разглядеть ничего по сторонам.

Часа через три остановились.

– Будем перепрягать, – пояснил один из стражей.

– Хорошо бы сойти, – нерешительно проговорил Шувалов.

– Ладно. Отсюда все равно не убежишь.

Откинули борт. Шувалов сошел, с удовольствием сделал несколько шагов, огляделся.

Вокруг была степь. Ровная, чуть изгибающаяся дорога уходила к горизонту. По соседству стоял небольшой домик, рядом конюшня. Ничего интересного.

А вот вдоль дороги…

Любопытно.

Вдоль дороги возвышались, тоже уходя к горизонту, высокие башни из толстых балок. Не башни, вернее, а сквозные конструкции. Если бы у Шувалова спросили, что больше всего ему напоминают эти конструкции, он, не колеблясь, сказал бы, что они похожи на опоры линий электропередачи высокого напряжения, какие существовали в древности, когда еще не были известны практически целесообразные способы передачи энергии без проводов. Разумеется, на Земле таких конструкций давно уже не было, но он видел подобные рисунки в книгах по истории техники.

Правда, на тех картинках между башнями, или мачтами, были натянуты провода. Здесь проводов не было. Возможно, их еще не успели натянуть: судя по светлому оттенку древесины, башни построили недавно.

Очевидно, об этом и говорил ему Хранитель Уровня. Линия, по которой в столицу будет поступать выработанная солнечными батареями энергия. Они рассчитывают закончить работу ко времени, когда иссякнет запас топлива их силовой установки. Чтобы ни на минуту не прервал своей деятельности компьютер, чтобы общество и впредь развивалось по заранее разработанной программе…

Шувалов пожал плечами. В конце концов, можно представить и такую форму общества. Тем более, что и сами они понимают: она носит временный характер – до тех пор, пока не накопятся силы для перехода на следующий этап…