Владимир Михайлов - Сторож брату моему

Грохотали паровые телеги. Их было четыре, ни одна не походила на другую.

На одной из телег было установлено грозное оружие: в толстом цилиндре было высверлено множество отверстий – каналов, и в каждый был заложен пороховой заряд и забита пуля. На Земле в свое время из такой конструкции родился пулемет. Тогда люди сгоряча решили было, что войнам пришел конец…

Лесные жители несли ружья, что заряжались не круглыми, как до сих пор, а продолговатыми, заостренными пулями. В стволах ружей были сделаны нарезы, заставлявшие пулю вращаться в полете.

Человеческая мысль во второй раз шла однажды уже пройденным путем, и это не веселило меня, но иного выхода не было.

Другие вооружились усовершенствованными арбалетами, тетива которых натягивалась одним движением рычага.

Люди шли, чтобы низвергнуть Уровень и заключить союз с нами – с прилетевшими к ним представителями высокой технической цивилизации. Они, как и я сам, верили в то, что цивилизация спасет их, если даже планете и суждено погибнуть от нестерпимого жара или нестерпимого холода.

Они были разгневаны тем, что Хранители Уровня до сих пор не сделали ничего, чтобы вступить с нами, прилетевшими, в переговоры, и тем самым пренебрегли интересами всего народа.

Они были разгневаны еще и тем, что вся их жизнь, оказывается, была движением не вперед, а вспять: много лет назад уже существовали города, где было известно такое, до чего этим людям сегодня приходилось доходить ощупью, наугад. Их цивилизацию насильно, предательски повернули в это русло, и она впадала теперь не в бескрайний океан, а в болото с тухлой водой.

Люди шли, исполненные решимости.

Я по праву шагал впереди колонны, оставив Анну в лесу, товарищей – под огнем, катер – мальчишкам…

Я призвал их идти, и теперь у меня не могло быть иной судьбы, чем та, что постигнет их.

Я знал, что они не пропадут на Земле. Они быстро освоятся, вольются в жизнь многомиллиардного человечества – и там найдут наконец удовлетворение, найдут возможность ничем не ограниченного творчества.

А за ними пойдут и все остальные люди этого мира. Они бы не поверили пришельцам с чужой звезды. Но своим они поверят.

Земля может присылать эскадру.

Я шел и даже напевал под нос.

Меня не смущало оружие в их руках. Уж я-то на своей шкуре убедился в том, что оно играло роль скорее символическую; убивать было противно взглядам и привычкам жителей этого мира.

И я шел и напевал, и люди вокруг меня тоже пели, и я вдруг с удивлением и улыбкой узнал в их напевах мелодии лесенок, какие сам пел в молодости; кое-что уцелело, значит? Только теперь эти мелодии пелись торжественно, как гимны: они принадлежали истории нового народа.

Грело солнце. Над дорогой клубилась пыль.

Колонна шла на столицу.

Предписание Хранителей Уровня:

«Да пребудет с тобой Красота.

Мы, Хранители Уровня, предписываем тебе, Альбер Норман, старшине призванных на защиту Уровня, привести призванных и вооруженных на то место, где никто не должен быть без особого на то разрешения, и оставаться там, пока мы не предпишем иного. Если там уже окажется кто-нибудь, то следует тебе изгнать их или взять под стражу, не применяя оружия или применяя, как тебе покажется лучше. Если будут они сопротивляться, то следует сломить их сопротивление и сделать так, чтобы никого из них там не оставалось, и что бы ты ни сделал для этого, все будет хорошо. Мы думаем, что теперь тебе все ясно, и у тебя не будет сомнений, и у призванных на защиту – тоже. Иди, и еще раз желаем – да пребудет с тобой Красота, да будешь ты здоров, и все остальные пусть будут здоровы.

Подписано Хранителями Уровня».

Когда катер с капитаном и его спутниками на борту скрылся за вершинами деревьев, Уве-Йорген сказал Георгию:

– Теперь твоя очередь. Поднимай машину и лети в столицу. Привези Питека. И побыстрей. Перемирие заключено на час. Может быть, удастся потянуть время и еще немного, но переговоры удаются мне плохо. А Питек нужен здесь.

– Мы двое тоже можем защищаться.

– Согласен, мой доблестный воин. Но защищаться – этого мало. Нужно нападать. – Спартиот откинул голову, и Рыцарь кивнул и улыбнулся. – Только нападать.

– Скажи, Рыцарь: ты еще веришь в то, что мы сможем спасти их?

Уве-Йорген склонил голову набок.

– Не знаю, штурман. Этого сейчас никто не знает. Но солдат всегда должен быть уверен в конечной победе – иначе что заставит его рисковать жизнью?

– Любовь к своей земле, – сказал Георгий.