Владимир Михайлов - Восточный конвой

Но ведь технетские мины могут сработать и сами: там и в самом деле не исключался собственный таймер — электронный, не определимый на слух. Да и сами контейнеры были минированы.

Словом, выхода он не видел. И все же надо было рисковать. Пробиться в трюм — даже силой, если понадобится. И пустить в ход те скудные знания взрывного дела, какие у него были. Шансов почти никаких. Однако почти — не значит совершенно никаких. Он обязан рискнуть. И сделает это.

Милов нащупал пистолет во внутреннем кармане. Автомат пришлось оставить в машине: к отходу судна на берегу появились уже новые водители — скорее всего, опять люди Орланза, а может, и Базы — наведенные Клеврецем. Но судьба Восточного конвоя Милова более не волновала. Пусть жрут друг друга.

Милов бросил последний взгляд на берег. Повернулся и неторопливо зашагал по чуть колеблющейся палубе по направлению к третьему — первому с кормы — трюму.

Крышка трюма была закрыта и затянута брезентом, укрепленным клиньями. Однако это было небольшой бедой. Куда хуже было то, что совсем близко от крышки, у противоположного борта, спиной к Милову стоял человек. Он глядел на уходящий берег — стоял чуть пригнувшись, как будто пытаясь хоть немного сократить все увеличивающееся расстояние между ним и земной твердью, — и роба на спине его, слегка натянувшись, явственно обозначила пистолет, засунутый, видимо, под брючный ремень со спины. Похоже, что трюм охранялся.

Однако человек был всего один — и он не был готов к нападению. У Милова тоже не было четкого плана. Но сейчас нужно было попасть в трюм, получить доступ к ракетам. Выиграть это очко. А потом уже думать дальше: подсказывать будет сама обстановка. Придется, видимо, пойти на риск и попытаться обезвредить взрывные устройства самому. В случае неудачи произойдет лишь то самое, что случится, если он вообще ничего делать не станет. Ведь какой-то, пусть и крохотный, шанс есть и на благоприятный исход: не настолько уж Милов на самом деле безграмотен…

Так или иначе — надо было пробиться в трюм.

Невольно вздохнув, Милов сунул руку в карман.

Он уже вынимал пистолет, когда сзади послышались шаги, и Милов застыл, не завершив движения, стараясь сохранить спокойствие.

Подошедший остановился за его спиной, закурил, на Милова пахнуло дымком скверной сигареты. Люди эти не процветали. Ну и наплевать. Было тихо, внизу работала машина, палуба чуть подрагивала. Вероятно, кто-то находился на мостике — отсюда Милов не видел, но палуба была пуста. Было, в общем, тихо, только стоявший сзади громко посапывал в промежутках между затяжками да тот, что опирался на релинг, негромко кашлянул и сплюнул за борт. И снова наступила тишина. Потом она нарушилась. Звук был похож на выстрел. Милов встрепенулся, а стоявший позади сделал шаг и приблизился к Милову совсем вплотную, встал рядом. Милов искоса глянул на него и наткнулся на такой же — искоса — взгляд. Когда их глаза встретились, тот улыбнулся.

— Ну привет, пенсионер, — поздоровался пришедший. — Только не делай резких движений, пожалуйста. Все в порядке.

Пока он говорил это, Милов успел прийти в себя.

— Рад видеть тебя, Мерцалов, — ответил он безмятежно.

(Отсчет закончен)

Я ожидаю удивленных восклицаний, — сказал Мерцалов.

— По-моему, стреляют, — сказал Милов задумчиво.

— Да вроде бы, — услышал он в ответ.

— Что это значит? — Милов на всякий случай шагнул в сторону.

— Да так, — сказал Мерцалов. — Детали. Неприятности. Для кого-то мелкие, для других — крупные. Но не для тебя. Ты не должен волноваться. Учти: я продолжаю заботиться о твоем здоровье.

— Пожалуй, я спущусь, — сказал Милов. — Становится прохладно.

— Отчего же нет, — согласился Мерцалов. — Только сперва отдай мне рацию. Ту самую, что у тебя в кармане. Очень разумно, что ты до сих пор не включал ее. Пока еще это преждевременно. Оружие можешь оставить себе.

— Спасибо, — поблагодарил Милов. — Это все?

Мерцалов засмеялся.

— Ладно, старик, — сказал он. — Поздравляю тебя с благополучным выполнением домашнего задания.

Милов покачал головой.

— Откровенно говоря, — молвил он, — мне казалось, что все дело провалено настолько, насколько его вообще можно было провалить. Как вы вообще оказались тут? На этой калоше? Не думаю, что тут сработал случай…

— Если бы ты так думал, я оскорбился бы, — сказал Мерцалов. — Но только не обижайся — ты ведь у нас не единственный…