Владимир Медведев - «Если», 2000 № 01

— Ты все еще страдаешь? — спросила, она у души. — Мне жаль тебя, Сизиф. Перебирайся на другой берег… там есть прекрасные луга, где ты найдешь своих старых друзей. Я не сомневаюсь, что родители с нетерпением ждут встречи с тобой. Придет время, и к тебе присоединится Меропа. Поверь, дни разлуки пробегут незаметно.

Твоя беда в том, что ты никак не можешь забыть земной мир.

— Я и впрямь ничего не могу поделать, — ответил молодой царь. Моя жена не отпускает меня.

— До сих пор?! — с недоумением воскликнула Смерть.

— Да, погребальный обряд не свершен, — горестно заявил призрак, простирая руку в сторону серой реки, где причалила к берегу лодка перевозчика. — У меня нет монеты, и близкие со мной не простились. Я остаюсь пленником прежнего мира. О, госпожа, позволь мне отправиться во дворец, я постараюсь убедить жену похоронить меня, как положено.

— Таков закон, — признала Смерть, пожалев Сизифа и женщину с небесно-голубыми глазами и волосами цвета спелой пшеницы.

«Как она жестока, — подумала Смерть, — и как красива».

— Иди, — разрешила Смерть. — И добейся, чтобы Меропа устроила тебе подобающее погребение. Вот путь, по которому ты пойдешь.

Она раздвинула занавес меж мирами, показав Сизифу Коринф, а сама устремилась в Африку, где кричала от боли старая женщина. И Смерть пришла к ней, быстрая и милосердная.

Однако, шагая по ночному рынку, призрак Сизифа улыбался. Когда он поднимался по ступеням дворца, стражники вздрогнули и покрепче сжали копья, а пламя факелов взметнулось ввысь.

В тронном зале укрытое тяжелым покрывалом лежало его тело. Рядом с ним на коленях стояла Меропа. Ее прекрасные небесно-голубые глаза были заплаканы, а золотые волосы в беспорядке.

Сизиф рассмеялся и коснулся ее плеча, но она ничего не почувствовала; тогда он вошел в собственное тело и с улыбкой приподнялся на смертном ложе.

— Мой повелитель! — вскричала Меропа, а он крепко прижал ее к груди.

Слезы мгновенно сменились радостным смехом.

Слуги испуганно взирали на счастливую пару — умного царя и его храбрую молодую жену. Ведь пока Смерть ждала Сизифа, супруги договорились, что Меропа ни при каких обстоятельствах не станет хоронить мужа.

— Не впускать во дворец незнакомцев, — тут же приказал Сизиф своей страже.

И вместе с юной женой поднялся по лестнице в спальню, где на стенах танцевали голубые дельфины и всю ночь ярко полыхали факелы.

В те времена в Китае шла война, на берегах Янцзы горели деревни и города. Одни люди тихо покидали сей мир, другие покрывали себя вечной славой. Смерть и тысячи ее слуг были очень заняты.

В Индии началась чума, горячие ветры разносили ее дыхание по улицам городов: сначала умирали животные, а потом и люди, которые отчаянно кричали, не в силах переносить жестокие мучения. Смерть в сопровождении слуг мчалась на зов несчастных.

Вскоре разразилась война в Германии, которая кровавым потоком выплеснулась на земли Галлии; сражения не стихали в течение многих лет.

Смерть, которая никогда не спит, редко возвращалась в свой замок, она скиталась по дорогам Европы или горам Азии, появляясь в самых разных местах в лице своих многих тысяч слуг.

Прошли годы, она снова оказалась на рынке Коринфа. Дети с ужасом смотрели на нее, а взрослые старались незаметно отойти в сторонку.

— Что происходит? — спросила Смерть, вспомнив, как встречали ее в этом городе раньше.

— Уходи прочь, — ответил купец. — Наш царь не любит, когда в город приходят чужаки.

— Изгоняя странников, вы оскорбляете Богов, нарушаете их заповеди, — сказала Смерть.

Но люди начали бросать в нее камни, сердце Смерти наполнилось скорбью, и она покинула город. Возле ворот сидел умудренный годами нищий и с надеждой смотрел на незнакомку. Однако Смерть отвернулась от него, лишь бросив несчастному монету.

Потом она сделала один шаг (а шаги Смерти широки) от городских ворот до входа во дворец. Стражники мгновенно скрестили перед ней копья. Но теперь Смерть была в богатых черных одеяниях с золотой каймой, а в ее глазах полыхал огонь.

Стражники в страхе отшатнулись, копья со стуком попадали на пол, и разгневанная гостья молча прошла во дворец. К тому же ее разбирало любопытство: почему в городе появился обычай, запрещающий впускать странников.

Пламя факелов с ревом взметнулось к потолку, когда Смерть прошла по коридорам, но мрачную фигуру богини окутывала тьма. Она шагала все дальше — мимо танцовщиц, порхающих над изукрашенным разноцветной мозаикой полом, мимо благоухающих садов. И со всех сторон до нее доносился шум веселья.