Владимир Немцов - Золотое дно

- Но ведь ты их только что получила с завода?

- Это ничего не значит. - Саида недовольно пожала плечами, Синицкий возился с моими старыми аппаратами, первого выпуска. Ну, ты знаешь их... В результате его опытов выясняется, что предложение этого дотошного студента по увеличению чувствительности можно применить и в новых аппаратах.

- Что же тебе здесь не нравится? По-моему, дело полезное.

- Обидно, Ибрагим! До слез обидно. Я все-таки инженер, почти четыре года возилась с аппаратами нефтеразведки, а этот второкурсник только что пришел в учебную лабораторию и сразу стал изобретателем... Ну, да я глупости говорю! Я что-то сегодня неспокойна... Скажи, на вышке кто-нибудь остался?

- Ты хочешь, чтобы я последнего дежурного снял ради твоей автоматики? - Гасанов улыбался, рассматривая новый галстук.

- Нет-нет, - быстро возразила Саида, - пока нельзя. Ведь это опытная установка. Мало ли что...

Гасанов обнял жену и вместе с ней приблизился к зеркалу:

- Какая ты у меня красивая в этом костюме! Но тебе жарко будет. Привыкла в Москве кутаться. Ты уже совсем готова?

- Да, сейчас, - смущенно ответила Саида и отвела глаза от зеркала.

- Ничего, мы приедем рано. Будем, как хозяева, гостей встречать.

Ибрагим, морщась, протаскивал запонку сквозь петлю в воротничке.

- Хороший мой! - Саида в волнении обняла мужа и быстро заговорила, стараясь заглянуть ему в глаза: - Сейчас я не могу пойти. Приеду позже. На этот раз обязательно приеду!

Запонка упала из рук Ибрагима и звонко запрыгала по стеклу письменного стола.

- Даже в этот день?.. Может быть, отложишь?

- Нет, Ибрагим. Пойми меня... Я все равно буду неспокойна. Завтра первые испытания аппаратов, а один из них что-то плохо работает. Попробую наладить его. Ты ведь тоже так бы поступил.

- Довольно, Саида! - Гасанов отстранил ее и снова занялся непослушной запонкой. - Делай, как хочешь...

Саида с минуту стояла в нерешительности, затем, взглянув на часы, медленно повернулась и тихо вышла из комнаты.

Гасанов, не оборачиваясь, молча стоял у зеркала. Он слышал шаги Саиды. Может, вернется?.. Нет, хлопнула дверь...

Саида спускалась по лестнице со смешанным чувством обиды и жалости. Неужели все-таки он ее никак не может понять?.. Завтра испытания... от ее приборов многое зависит. Как же не проверить их? "Нет, он, конечно, не прав, - убеждала она себя. - Эгоист!" И вместе с тем простое и теплое чувство нежности поднималось в ней. Ей было жаль этого немножко неловкого и бесконечно близкого ей человека. Она привыкла думать о нем, как о большом ребенке. Если она ему не напомнит, он забудет и обедать. Она должна была заботиться о нем в тысячах мелочей: положить деньги в бумажник, посмотреть, есть ли в кармане носовой платок, напомнить, что сегодня день его рождения... Приятно было чувствовать себя такой необходимой. Когда она приехала домой и вошла в квартиру, куда он никого не допускал без хозяйки, то с неподдельным ужасом увидела, насколько он привык к ее постоянной заботливости.

Несмотря на всю свою нежность и большое чувство к Ибрагиму, Саида понимала, что теперь она не может уделять ему столько внимания. Новые аппараты надо осваивать, испытывать... У нее совсем не будет свободного времени.

И вот сейчас, спускаясь по лестнице, Саида не могла освободиться от горького чувства... Должно быть, Ибрагиму действительно тяжело. Но что она может сделать!

x x x

Уже совсем стемнело. Зажглись огни над плоской крышей института, где праздновалась творческая победа Гасанова и его друзей.

На берегу, у причала, стояли Агаев и Рустамов, всматриваясь в темноту.

Директор переложил трубку из одного угла рта в другой и взглянул на часы:

- Ну, Али, я думаю, больше гостей не будет. Можно начинать.

- Постой, как будто кто-то плывет, - сказал парторг, приложив руку к уху. - Слышишь? В стороне.

Они быстро пошли по берегу. Где-то здесь слышался плеск, но, странно, - никаких огней.

Рустамов включил фонарик. Из темноты выплыло испуганное лицо Рагима. Он вылезал на берег, выжимая на ходу свою одежду.

- Смотри, Джафар! Новый гость... Ты что здесь делаешь? - строго спросил Рустамов, обращаясь к Рагиму.

- Испытания проводим... - Смущенный парень нахмурился и опустил голову.

- Какие испытания?

- Мотора... Форсированный режим... - помолчав, ответил Рагим и, все еще не поднимая глаз, крикнул: - Ребята, идите! Чего прячетесь!

Из темноты вышли и другие испытатели "плавучей лаборатории".

Щурясь от яркого света направленного на него фонарика, Степунов вылил воду из будильника и приложил его к уху.