Юрий Нестеренко: Самая долгая ночь в году

"Ты бы все равно не смог вести, - утешил Юрий. -Даже завести бы не смог. Водители из города не оставляют ключ в зажигании, даже если приезжают в лес."

"По крайней мере я мог бы забраться внутрь и ждать помощи, а не лежать на снегу", - возразил Андрей.

"Бессмысленно рассуждать в сослагательном наклонении. Исходи из реальной ситуации."

В этот момент чуть в стороне от машин Андрей заметил лежащую в снегу фигуру. Значит, кому-то все-таки удалось выбраться! Вряд ли этого человека могло выбросить через дверь - они все тогда были в комнате, никто не находился в передней. Значит, он выбежал сам. И хотя он, несомненно, ранен, иначе не лежал бы на снегу, но, вероятно, все-таки жив.

Андрей, как мог быстро, пополз к лежавшему. С каждым движением вперед, однако, он все больше убеждался, что простертая в снегу фигура кажется черной вовсе не из-за особенностей освещения.

Когда он подполз вплотную, подозрения превратились в уверенность. Черные лоскуты сгоревшей кожи и одежды покрывали все тело. На фоне общего запаха гари, шедшего от пылающего дома, резко пахло горелым мясом, жжеными волосами и какой-то химией - должно быть, синтетикой, входившей в состав костюма. Судя по комплекции, это была девушка; к тому же из снега в паре метров позади торчала туфля.

Андрей передвинулся правее, и его лицо оказалось рядом с головой трупа. На его несчастье, голова была повернута в его сторону, и он увидел то, что еще недавно было лицом, способным очаровать большинство мужчин. Оскал зубов в безгубом рту, дыра на месте носа, спекшиеся мутные шары глаз, вывалившиеся из орбит и свисающие на ниточках нервов. Круглую голову, странно выглядящую без волос, покрывала черная корка. Среди этой корки, на том месте, где когдато было ухо, Андрей увидел вплавившуюся в кожу сережку с голубым камешком.

Катя.

Ее пышные, воздушные волосы сослужили ей плохую службу. Они вспыхнули, как тополиный пух. Хотя, конечно, дело не только в волосах. В тот момент, когда она выбежала, она уже горела вся. Скорее даже следует винить ее одежду, оказавшуюся слишком легко воспламеняющейся.

Андрей уже начал отползать в сторону, и в этот момент его желудок принялся исторгать все, что было съедено и выпито. Андрей блевал, не в силах даже поднять голову достаточно высоко, и брызги летели ему в лицо, а кислый, отдающий вином запах бил в ноздри, вызывая новые позывы. Наконец последние, уже сухие спазмы перестали сотрясать измученное тело. Андрей с трудом отполз от оставленной им лужи и в изнеможении упал на снег.

"Долго ты намерен здесь прохлаждаться?" - осведомился Юрий.

"Пока меня не спасут", - обессиленно ответил Андрей.

"Тебя никто не спасет. Дом скоро догорит, и к утру не останется даже дыма, который можно заметить с шоссе. Вас хватятся не раньше завтрашнего вечера. Ночью обещали по области до минус двенадцати. К тому времени, как сюда кто-нибудь доберется, твой труп уже промерзнет настолько, что по нему можно будет стучать, как по дереву - если кому-то вдруг захочется сплюнуть через левое плечо."

"Что же делать?"

"Ты меня спрашиваешь? Ну вообще-то вариантов два: лежать и ждать смерти или ползти к людям."

"До станции шесть километров. И до Силикатов - почти пять."

"Ничего не могу с этим поделать."

Андрей обдумал ситуацию. В поселке у станции, конечно, есть медпункт, телефон и все такое, но до станции ему не доползти. До Силикатов - тоже не просто, но это, по крайней мере, ближе. К тому же всего через два километра он будет уже на шоссе, а там можно встретить машину. Конечно, ночью шансы не велики, но может же ему повезти хотя бы в этом. На самом деле два километра до шоссе по прямой, а он не может ползти по глубокому снегу, да еще без всяких ориентиров. Значит, нужно двигаться тем путем, каким приехали сюда "Нивы", и путь получится несколько длиннее. Но об этом лучше пока не думать. Главное - машины оставили следы на снегу, и он не собьется с дороги. Тропа, ведущая до проселка - самый сложный участок, на ней много снега, и хорошо, что ее предстоит преодолеть в первую очередь, пока у него еще достаточно сил. Достаточно ли? Не думать об этом! Надо ползти вперед. Ле-евой... пра-авой... ле-евой...

Преодолев пару десятков метров по следу протекторов, Андрей наткнулся на какой-то бесформенный предмет, торчавший из снега. Он поднес эту вещь к глазам; это оказалась кастрюля, наполовину вывернутая наизнанку - одна из ее ручек смотрела внутрь. Андрей оглянулся на горящий дом и теперь увидел его с третьей стороны с той, где находилась кухня. Здесь не осталось стены и поднимавшейся над ней части крыши; тлеющие обломки были веером разбросаны в радиусе не меньше тридцати метров. Андрей надеялся, что среди этих разбросанных по снегу предметов нет ничего хуже обломков стены или мебели.