Юрий Нестеренко - В двух шагах от моря

-- Сам знаю, что клешни. Но тогда-то я маленький был! Я просто почувствовал -- больно, вот мне и запомнилось, что укусил. И вообще, что ты наезжаешь? Скажи уж прямо -- завидки берут.

-- Мальчики, не ссорьтесь. Что вы прям как эти... -- Элис мотнула головой в сторону соседней комнаты, и ее волосы упали на лоб. Она откинула их рукой.

-- Ладно, пойду кассету принесу, -- поднялся Тони. -- Тебе про море что-нибудь, Элис?

-- Да. И лучше из старых, не позже шестидесятых прошлого века. А то в этих новых фильмах или монстры сплошные, или всякая тупость и непотребство.

Тони открыл дверь чулана; официально на схеме убежища это помещение именовалось не чуланом, а "резервным складом #3". Некогда здесь царил образцовый порядок, все предметы, ящики и контейнеры были аккуратно рассортированы и разложены по своим местам, снабжены бирками и этикетками. Но за двадцать лет от былой упорядоченности не осталось и следа, пластиковые упаковки были разорваны, контейнеры вскрыты, вещи столько раз извлекались и запихивались обратно, что совершенно перемешались, и поиск чего-нибудь редко используемого в этом хаосе иногда занимал не один час (при этом попутно обнаруживались предметы, о существовании коих никто уже и не помнил). Кассетами, впрочем, пользовались часто, так что Тони быстро выволок из пыльных недр нужный ящик. За угол ящика зацепилась какая-то яркая лента, и Тони остановился, чтобы исследовать свою находку.

-- Смотрите-ка! -- обернулся он к остальным, демонстрируя свой трофей. -- По-моему, это купальник, прямо как в фильмах. Только почему-то сшитый из лоскутов.

-- Это... это я сшила, -- смутилась Элис. -- Как подарок себе на день рожденья.

-- Ах да, у тебя же день рожденья на днях! -- вспомнил Тони.

-- Сегодня.

-- Ух ты черт, а мы и забыли! Ничего, я про собственный тоже забываю, пусть тебя это утешит.

-- Зачем тебе купальник, Элис? -- спросил Арни.

-- Не век же мы будем сидеть в этом бетонном гробу!

-- А что делать? -- пожал плечами Арни. -- Наверху радиация.

-- Дядя Дэвид говорит, что радиация со временем снижается, и наверху будет можно жить.

-- Но никто не знает, когда это произойдет, -- жестко констатировал Арнольд.

-- Ладно, давайте фильм смотреть, -- поспешно сказал Тони, вставляя кассету.

После заставки кинокомпании экран залила глубокая синева -- в старых фильмах вообще все цвета были насыщенней -- а затем на синем фоне возникли желтые буквы: "РОБИНСОН КРУСО".

-- Я часто думаю, -- сказал вдруг Арни после первых кадров, -- что Робинсоны -- очень подходящая для нас фамилия. Что он на своем острове, что мы в Убежище...

-- Вот только корабль за нами никогда не придет, -- мрачно откликнулся Тони.

-- Значит, мы должны выбраться сами, -- решительно заявила Элис.

-- Подожди еще восемь лет, -- хмыкнул Арни. -- Он, помнится, провел на острове двадцать восемь...

-- А почему не сегодня? -- воскликнула девушка с таким жаром, что остальные поняли -- это решение вызревало у нее давно. -- Почему не сейчас?!

-- Ты знаешь, почему, -- ответил Арни.

-- Мы не будем лезть на рожон! Мы только выглянем, и если там все еще опасно -- сразу назад.

-- Как ты это определишь? Радиация -- такая штука, ее нельзя почувствовать...

-- Да очень просто! Если наверху нет жизни -- значит, еще опасно. И потом, дядя Дэвид говорит, где-то должен быть прибор...

-- Да, -- подтвердил Тони. -- Я даже пытался его найти, но так и не нашел. А Джордж сказал, чтобы я не забивал голову глупостями. Только, по-моему, нет ничего глупее, чем сидеть здесь и даже не пытаться узнать, что делается снаружи.

-- Не думайте, что мне не хочется увидеть внешний мир, -- сердито сказал Арни. -- Мне, может, хочется больше вашего -- я ведь еще помню... Но здесь безопаснее.

-- Безопаснее? -- сощурилась Элис. -- Ты лучше на них посмотри! Во что они превратились за 20 лет? А мы? Ты не заметил, что вы все чаще цапаетесь с Тони? Да и меня порой такая злость берет, что... Если мы отсюда не выберемся -- все кончим, как тетя Мелисса. Или как дядя Дэниэл.

Тогда, двадцать лет назад, июль выдался необычайно жарким. И не только в метеорологическом смысле. Обстановка вокруг Тайваня накалялась с каждым днем, и становилось все яснее, что обычным обменом громкими заявлениями на сей раз дело не ограничится. И все же миллионы людей во всем мире до самого последнего момента не верили в непоправимое и продолжали жить обычной жизнью -- или, по крайней мере, делали вид. Те, кто съезжались в те дни в дом Джорджа и Магды, делали вид, что просто едут отдохнуть к морю и повидать родных и друзей. Никто из них не упоминал вслух то обстоятельство, что Джордж был одним из немногих, если не единственным, чудаком в Америке, который все последние годы -- годы полной гегемонии США на мировой арене -упрямо, вкладывая в это уйму труда и денег, отстраивал под своим домом противоядерное убежище автономного типа, способное поддерживать жизнь своих обитателей в течение многих десятилетий. Но именно тот факт, что об убежище не говорили, и указывал яснее всего на истинную причину паломничества в дом Робинсонов -- ибо прежде дорогостоящее "хобби" Джорджа служило неизменной темой шуток.