Артур Дойль: Кольцо Тота

— Это ничего не значит, — сказал он дрожащим голосом. — Это ровно ничего не значит. Я пришел сюда с твердым намерением. Сейчас оно выполнено. Все остальное — ничто. Я обрел то, что искал, древнее заклятие снято, и я мог снова соединиться с ней. Какое значение имеет воздушная оболочка, если ее душа ждет меня по ту сторону завесы?!

— Это безумие, — произнес Ванситтарт Смит. Он все более убеждался, что имеет дело с сумасшедшим.

— Время летит, мне пора уйти, — сказал тот. — Настал час, которого я ждал все это бесконечное время… Но сперва я покажу вам выход из музея. Пойдемте со мной.

Взяв лампу, он вышел из зала, в котором теперь царил беспорядок, и быстро повел ученого по длинным анфиладам египетских, ассирийских и персидских зал. В конце последнего зала он открыл маленькую дверцу, проделанную в стене, и стал спускаться по витой каменной лестнице. Англичанин почувствовал прохладный ночной воздух. Перед ним была дверь на улицу. Направо находилась другая дверь. Она была приоткрыта и пропускала в коридор луч желтого света.

— Войдите сюда! — кратко сказал служитель.

Ванситтарт Смит колебался. Его приключение как будто закончено, он мог уйти. Но любопытство одержало вверх, он не мог оставить это дело невыясненным. Мистер Смит вошел вслед за своим странным собеседником в освещенную комнату.

Это было небольшое помещение, какое обычно предназначается для привратника. В камине горели дрова. У одной стены стояла низенькая кровать, у другой — грубый деревянный стул, посредине — круглый стол с остатками пищи.

Бегло осмотревшись, Ванситтарт Смит с удивлением заметил, что все предметы в комнате, вплоть до самых мелких, отличались тонкой антикварной обработкой. Подсвечники, вазы на каминной доске, каминный прибор, украшения на стенах — все носило отпечаток древности. Хозяин комнаты с суровым лицом и печальным взором сел на край кровати и жестом предложил своему гостю стул.

— Может быть, так суждено, — сказал он, — и мне было предназначено оставить после себя это повествование как предостережение всем смертным, живущим такой короткой жизнью, на случай, если бы их разум возвысился над силами природы. Этот рассказ я оставляю вам, можете использовать его как угодно. Мне все равно, потому что в этот момент, говоря с вами, я уже стою на пороге иного мира.

Как вы уже догадались, я — египтянин. Но не из расы рабов, населявших дельту Нила. Я единственный человек, сохранившийся от сурового и гордого народа, народа, покорившего иудеев, прогнавшего эфиопов в пустыни Юга, построившего величественные сооружения, которые являлись предметом восхищения и зависти всех последующих поколений. Я родился во времена фараона Тутмоса [7] Тутмос I — египетский фараон (2-е тысячелетие до н. э.). за 1600 лет до рождества Христова. Вы в страхе отшатнулись от меня. Но выслушайте — и увидите, что меня следует скорее жалеть, чем бояться.

Меня звали Сосра. Мой отец был верховным жрецом Озириса [8] Озирис — в древнем Египте бог воды, растительности, властитель загробного мира. в великом храме Абариса, расположенном в восточной части дельты Нила у города Бубастиса [9] Бубастис — город в древнем Египте в восточной части дельты Нила около нынешнего города Загазик. . Я получил образование в храме и был обучен всем тем тайным наукам, о которых говорится в вашей библии. Я был способным учеником. Не достигнув шестнадцатилетнего возраста, я уже постиг все, чему меня могли научить мудрейшие жрецы. С тех пор я стал самостоятельно изучать тайны природы, ни с кем не делясь своими знаниями.

Ни над чем я не работал так долго и старательно, как над вопросом о сущности жизни. Я глубоко изучал жизненные процессы. Целью медицины считается борьба с болезнями, когда они появляются. Мне же казалось, что можно открыть способ такого усиления тела, что оно будет недоступно ни болезням, ни даже смерти. Я не буду подробно говорить о своих исследованиях, вы вряд ли поймете, если бы я даже и рассказал о них. Испытания проводились частично на животных, частично на рабах и частично на мне самом. Достаточно сказать, что в результате этих работ я получил вещество, которое при введении в кровь придает телу жизненную силу, способную противостоять времени, насилию и болезни. Оно, это вещество, не давало бессмертия, но действие его могло длиться тысячелетия. Я испробовал его на кошке, и затем давал ей самые смертельные яды. Она живет в Нижнем Египте до настоящего времени. Здесь нет ничего таинственного или магического. Это было просто открытие по химии, которое, конечно, может быть сделано снова.