Журнал «Если»: «Если», 2001 № 7

Э.Г.: Ну, премии, дело тонкое. Неоднократно приходилось наблюдать вспышки раздражения и даже гнева гостей по поводу того или иного вручения или невручения, неудовольствия относительно порядка составления номинационных списков и т. д. Сейчас страсти немного поутихли, но ведь не так давно, помнится, мнения схлестывались весьма резкие…

А.С.: Не бывает объективных премий, с этим, по-моему, смирились даже самые непримиримые блюстители справедливости. Кто-то всегда уйдет обиженным, у кого-то останется неприятный осадок… А что делать? Любая премия выражает мнение ограниченного числа людей, причем их количество может равняться единице — как, например, «Бронзовая улитка», которую вручает Б.Стругацкий, либо же мнение жюри из десятка человек, как обстоят дела с премией «Филигрань», либо мнение уже сотни человек, как это обстоит с премией «Интерпресскон». Авторитет премии, впрочем, определяется не количеством людей и даже не длительной историей их награждения. Но это действительно тонкие материи, поэтому, чтобы не обидеть кого-либо ненароком, давайте эту тему лучше обойдем.

Э.Г.: Хорошо, не надо будить спящие амбиции… Но вернемся все же к отечественному фэндому. Вот вы более десяти лет вели КЛФ, затем двенадцать лет проводите «Интерпресскон», одним словом, вросли в фэндом всеми корнями. Перед вами прошли сотни, тысячи людей… Вы могли наблюдать эволюцию фэндома. К каким же выводам вы пришли?

А.С.: Когда на дворе стояли застойные советские времена, клубы были своего рода отдушиной для людей, которым не хватало книг. Сейчас печатной продукции с избытком. Тогда общение, обмен книгами и информацией как-то восполняли этот дефицит. Они являлись местом встречи тех, кто не был удовлетворен существующим порядком вещей. Ныне же клубы, как некая форма социального протеста, просто не существуют, это действительно клубы по интересам. То же самое случилось, кстати, с рок-клубами, с андеграундом в искусстве и т. п. Изменился мир, в котором мы живем, а вместе с ним изменился и фэндом. Изменились люди — одни на фантастике делают свой бизнес, другие просто остались ее любителями и приезжают на конвенты общаться, возможно, из ностальгических побуждений, третьи удовлетворяют сенсорный голод… Как мы уже говорили, на фэндом повлияли современные информационные технологии, он стал более просвещенным, а с другой стороны, сетевая субкультура способствовала падению общекультурного уровня, поскольку сужение сферы интересов весьма непродуктивно.

Э.Г.: Можно ли сказать, что конвенты в целом, а «Интерпресскон» в частности способствовали открытию новых авторов? И вообще, как, по-вашему, зачем писатели приезжают на «Интерпресскон»?

А.С.: Я бы мог назвать некоторых, ныне весьма популярных авторов, которые «раскрутились» благодаря «Интерпресскону». Так, например, Олди — приехали сюда, познакомились с крупнейшими российскими издателями, а дальше машина завертелась… Так что здесь, кроме прочего, еще и место встречи авторов с издателями. Вот и на последнем конвенте я познакомил одного молодого перспективного писателя с издателем, автор подписал договор, а дальше будет видно… Неформальное общение с матерыми авторами тоже помогает молодым лучше ориентироваться в ситуации на книжном рынке, тонкостях взаимоотношений с издателями. Словом, такие конвенты в какой-то мере заменяют утраченные ныне семинары и студии, которые остались только в больших городах.

Э.Г.: И все же, Александр, все эти годы, во время посещения «Ин-терпресскона» я вижу, как вы работаете буквально на грани нервного срыва, а порой и за гранью. Но ведь сейчас только ленивый не устраивает конвенты, вот и ездили бы себе, почивали на лаврах. Поэтому не могу удержаться от вопроса, вернувшись к тому, с чего начал — а зачем все это вам надо, ради чего вы гробите свое здоровье и время?

А.С.: А жить иначе скучно…

Американская писательница Кэтрин Азаро родилась в 1960 году и дебютировала в научной фантастике в 1993-м повестью «Танец в голубом». С тех пор Азаро опубликовала три рассказа и повесть, напечатанную в этом номере «Если», а основным жанром выбрала роман. Первую книгу — «Первичное вторжение» — выпустила в 1995 году, однако известность ей принес следующий роман — «Поймать молнию» (1996), который был включен в номинацию на премию «Небьюла». Далее вышли «Последний ястреб» (1997), «Всемирная паутина» и «Квантовая роза» (оба — 1999). Кроме того, Азаро часто выступала со статьями и рецензиями в специализированных журналах научной фантастики.