Анри Рюэллан - Полуночный трубадур

Дал отбросил свой щит за спину и повернулся к рычагам управления. Корабль оторвался от обожженных людей, испускающих дикие крики. Через несколько мгновений температура, стала нормальной.

— Уф! — Дал вытер вспотевший лоб.

— Пока все идет нормально, — весело отозвался Золтан. — Интересно, как нас встретит симпатичная публика в районе Третьей Агонии.

— Смотрите, — только и успел сказать Дал.

Корабль плыл над поверхностью темного озера; берегов не было видно. Из воды то и дело появлялись бледные, распухшие лица. Мириады утопленников исчезали и появлялись вновь, поднимались по пояс из воды, протягивая в полной тишине сведенные судорогой удушья руки. Многим удавалось ухватиться за борт гондолы, и они тянули некронеф к черной поверхности озера. Дал и Золтан начали было обрубать эти руки мощными ударами мечей, но мечи рубили также и воду; огромные волны, поднимаясь, захлестывали гондолу. Пришлось вычерпывать воду кувшином и амфорой; так они потеряли продукты и питьевую воду.

Когда они уже совсем выбились из сил, Далу, наконец, удалось набрать высоту.

— Поспешим к обитателям района Четвертой Агонии, — сказал рыцарь. — Мне не терпится встретиться со смертью.

— Будьте осторожны, — отозвался Золтан. — Мы с ней уже встретились. Ее лицо пока еще скрыто для нас, но она нас уже атакует.

— Я хочу встретиться с ней лицом к лицу!

— Вы полагаете, что смерть — это какое-то реальное существо, противник, который отзовется на ваш вызов?

— Мы должны ее уничтожить!

— Прекрасно, прекрасно! Если мы ее уничтожим, то перевыполним свою задачу. Впрочем, гораздо труднее уничтожить нечто абстрактное, чем реального врага. Нет, Ортог, мы войдем в смерть живыми. Как сказал один очень древний поэт:

Ну, что ж! Скоро мы и так узнаем, что скрывается под маской смерти. А в ожидании этой встречи — вот те, кого вы только что призывали от всей души…

Нужно было срочно занимать боевую позицию — спина к спине, щиты вперед — так как корабль опустился на берегу озера. От опушки близкого леса к ним уже бежали мужчины и женщины с львиными мордами; с криками они окружали корабль. Где-то в облаках отбивал свой ритм гигантский барабан. И опять пришлось разносить на куски тела этих несчастных, и опять оба навигатора с ног до головы были забрызганы черной кровью.

— Прокаженные! — с отвращением выдохнул Дал.

— Ба! — отозвался Золтан. — Они больны не более, чем я. — И продолжал с ужесточением косить их мечом.

Дал резко рванул корабль с места, так что их обоих отбросило назад. Задевая верхушки ядовитых деревьев, они летели прочь от омерзительного озера. Густые гибкие растения, мертвенно-бледные крапчатые лианы свисали с ветвей деревьев с влажной черной листвой; ветви раскачивались, хотя не было ни малейшего ветерка.

Вдруг лианы взвились над кораблем и, захватив его, потянули вниз, к лужайке, покрытой красноватой грязью. Пока навигаторы обрубали мечами клубки растений, под ними из-за деревьев появилась огромная масса людей с искаженными от боли лицами, согнутых пополам, с прижатыми к животу руками. Дал и Золтан внезапно почувствовали режущую боль в желудке и в груди; у них закружилась голова, подступила тошнота.

— Пятая Агония — это отравленные! — с трудом проговорил Золтан.

Они еще пытались работать мечами, но вскоре поняли, что все их усилия напрасны. Бороться нужно было не с нападающими, а с той ужасной болью, которую испытывали эти несчастные и которую уже начали чувствовать они сами. И все же следовало продолжать борьбу, чтобы не утонуть в этом человеческом море…

Дал отсек последнюю лиану, одновременно разрубив пополам сотню людей, хотя в этот момент был уже близок к обмороку. Он видел, что бледный, как полотно, Золтан уже не мог больше держать рукоять своего меча… Но освобожденный корабль уже несся сквозь грозовые тучи, и страна Пятой Агонии осталась лишь в воспоминаниях.

— Наши щиты бессильны против такой атаки, — прошептал Дал, закрыв глаза.

Но Золтан уже обрел свое обычное спокойствие:

— Наши настоящие щиты это то, что внутри нас.

Поднявшийся внезапно ветер необычайной силы подхватил и понес корабль, и напрасно Дал пытался взять управление в свои руки. Земля под гондолой проносилась с такой скоростью, что невозможно было ничего рассмотреть. А прямо перед ними расцветал гигантский гриб, окруженный ослепительным светом. И вдруг наступила ночь, глубокая черная ночь, и в этой ночи корабль резко соприкоснулся с землей.