Журнал «Если» - «Если», 2012 № 07

Изучение биографий крупнейших отечественных писателей-фантастов имеет вид высокой горы и окружающей ее равнины с редкими незначительными всхолмлениями. Гора — литература, так или иначе посвященная феномену братьев Стругацких. Равнина — исследования, обращенные к судьбам всех остальных столпов нашей фантастики. Да, есть книги и статьи, посвященные Александру Беляеву, Ивану Ефремову, Северу Гансовскому, Илье Варшавскому, Киру Булычеву и иным ушедшим от нас титанам. Но их немногочисленные биографы вынуждены опираться на довольно скудный запас источников. Многолетние усилия тех, кто занимался поисками и публикацией материалов, связанных с творческой деятельностью Стругацких, создали очень значительный пласт информации для биографа. В иных случаях документы биографического плана, малые тексты, вещи, изданные небольшим тиражом или не изданные вовсе, т. е. оставшиеся в рукописях, чаще всего невероятно трудно достать и включить в сферу литературоведческих исследований. Потому и столь короток список работ об иных, помимо Стругацких, замечательных фантастах.

С этой точки зрения, «Неизвестный Беляев» — полезное издание. Под одной обложкой собраны десятки заметок и рецензий фантаста, изданных им в смоленский период жизни (1907–1914), а также детская пьеса «Бабушка Мойра», уже обнародованная недавно в беляевском ПСС издательства «Эксмо».

К текстовому блоку добавлен библиографический список малоизвестных произведений Александра Беляева на полдюжины страниц. Когда-нибудь, надо надеяться, биография этого писателя украсит собой серию «Жизнь замечательных людей». И составитель полного, основательного жизнеописания Александра Романовича найдет в данном сборнике ценный материал для работы, способный избавить от многих недель кропотливых библиотечных разысканий.

Дмитрий Михайлович

Москва: Астрель, 2012. - 320 с.

(Серия «Звездный лабиринт»).

10 000 экз.

Для того чтобы дать старт новому циклу романов, Владимир Васильев привлек «легионеров» из пула уже написанных историй. Два заповедника — это два мира, уже ранее созданные автором. Загадочная Селентина («Проснуться на Селентине», 2000) — рассказ о цивилизации, отдавшей предпочтение биологическому пути развития; Поднебесье (цикл новелл «Высота», 1996–2001) — причудливый мир огромных листов-анклавов, парящих над бушующей твердью.

Это роман-зачин. Две сюжетные линии в книге так и не пересеклись. В то же время декорации, предложенные автором, достаточно экзотичны, а действие захватывает, так что читателю определенно захочется познакомиться с продолжениями истории.

В центре повествования — борьба чужаков за место в новом для них мире. Представителям цивилизации, избравшей путь технического прогресса, довольно трудно приспособиться к миру победившего «био».

В одном из комментариев к роману сказано, что текст относится к советской фантастике. Причем в хорошем смысле этого слова. Действительно, произведение с «оттенком фантастического прошлого» выглядит более гуманным, чем тексты современных авторов. Перед нами приключенческая фантастика, коренящаяся в романах-путешествиях рубежа XIX–XX веков. Смена планов и событий в «Двух заповедниках» работает на динамику и увлекательность сюжета, а не на декларацию сверхидеи. Сможет ли автор выдержать ту же стилистику в последующих произведениях цикла, которые придется создавать без заимствования из старых наработок? Посмотрим.

Пока что перед нами компиляция из реанимированных текстов, созданных более десяти лет назад. Очевидно, у Владимира Васильева есть что рассказать о некогда придуманных вселенных. Об этом свидетельствует и включенная в состав романа новая легенда из мира Поднебесья. Читателям остается ждать следующую часть и надеяться, что в ней будет больше ответов, чем вопросов.

Николай Калиниченко

Москва: ACT- Этногенез, 2010. - 270 с.

25 000 экз.

Странное впечатление производит дебютный роман Ивана Наумова, уже получившего широкую известность в малой и средней форме. Кажется, в книге удалось то, к чему он не прилагал сознательных усилий, но не вышло того, что пребывало в фокусе его внимания.

Идея ввести в традиционный для межавторского проекта мир маленьких металлических фигурок, дающих своим обладателям чудесные свойства и возможности, еще одно измерение — снабдить фигурки расой стражей-«стекляшей» — оставляет впечатление чужеродной добавки. Попытка сделать персонаж, Яна Вана, более рельефным за счет долгого повествования об особенностях его работы в туризме, создает тягомотину в сюжетной завязке.