Тимур Алиев: Проект «Сколково. Хронотуризм». Хроношахид

Рыжий удовлетворенно цыкнул зубом, залпом опрокинул в себя остатки уже почти остывшего чая.

– Значится, так. Тебе нужно будет поехать в Москву, в эту фирму, и отправиться в десятое июня тысяча девятьсот девяносто первого года. Стоит это удовольствие недешево, но мы окажем тебе всяческое содействие… Абу-Бакр, ты все посчитал?

Сидящий сбоку от Юсупа Абу-Бакр впервые за последний час вступил в разговор:

– Да. Чтобы попасть в определенный день, нужно заплатить сто тысяч долларов. На всю операцию отводится двадцать четыре часа. Больше чем сутки фирма не гарантирует.

Сто тысяч долларов! У Юсупа, никогда не державшего в руках суммы свыше тридцати тысяч рублей, захватило дух. Вот это деньжищи!.. Но хорош товарищ – все уже посчитал. Значит, был уверен, что Юсуп пойдет на предложение. У парня кольнуло в груди от нехорошего предчувствия. А с другой стороны, ведь он сам послал ему эсэмэску, где написал, что согласен.

Тем временем рыжий и черноволосый вели безмолвный разговор – взглядами. Погруженный в свои мысли Юсуп даже не заметил его. Наконец черноволосый не выдержал, полез в сумку на поясе, достал оттуда перевязанную резинкой пачку денег, больше похожую на кирпич, и нехотя протянул рыжему. Тот сразу перекинул ее через стол к Юсупу и деловито пояснил:

– Держи. И хорошо спрячь! Едешь уже завтра. Пояс с пластидом Абу-Бакр подвезет прямо к автобусу. Железки с собой не тащи, найдешь на месте… Умеешь делать мину?.. Ничего сложного, Абу-Бакр объяснит тебе за десять минут.

Юсуп дернулся и испуганно завертел головой по сторонам, оглядывая покрашенные голубой краской стены кабинки. Обычно их делали из гипсокартона, и слышимость в таких кабинетах бывала просто отличная.

– Не переживай! – понял его рыжий. Он постучал костяшками пальцев по стене. – Кирпич!.. Да, и вот еще что… – Он достал из кармана тоненькую пачечку старых помятых купюр и бросил ее Юсупу. – Чуть не забыл.

Парень с недоумением уставился на странные банкноты: один рубль, три рубля, пять рублей. И профиль лысого человека на каждой.

– Что, никогда не видел? – радостно заржал рыжий. – Это же советские деньги… Вот, хранил как сувенир, даже не думал, что пригодятся… Не смотри, что их мало. В прежние времена на рубль в столовой я наедался так, как сейчас ни в одном ресторане не накормят… А на триста рублей в сутки ты как олигарх кайфовать будешь…

Уже на выходе из кабинки рыжий остановил Юсупа. Положив руку ему на плечо и смотря прямо в глаза, он проникновенно сказал:

– Мы доверяем тебе, брат! Не подведи нас. Иншалла.

Юсуп то ненадолго закрывал глаза, проваливаясь в дремоту, то снова открывал их – и тогда поворачивал голову к окну, наблюдая, как неторопливо проплывает мимо красновато-глинистая калмыцкая степь с ее скудной придорожной жизнью.

На трассе М-29, или, как ее называли в Грозном, «Ростов – Баку» было бы поинтереснее – там, насколько помнилось Юсупу, и природа радовала глаз, и населенные пункты шли один за другим. Юноша с удовольствием поехал бы по ней, будь его воля. Однако приказ Абу-Бакра четко гласил: ехать на Москву через Астрахань и Волгоград, а не через северокавказские республики.

«Там пограничные блокпосты встречаются чаще, чем мясо в беляшах на рынке, – усмехнувшись, сказал инструктор. – Вряд ли будут проверять, сейчас все-таки не двухтысячный год, но кто знает?»

А Юсупу было за что бояться – его талию смертоносной змеей обвивал раскатанный в тонкую и широкую ленту кусок пластида. Или гексогена, как любили называть его в российской прессе. А по всей подкладке куртки Юсуп равномерно распределил пачки шуршащих зеленых бумажек. За них он, кстати, переживал не меньше, чем за взрывчатку. Еще бы, столь огромную сумму в руках он не держал никогда в жизни. Парень даже поразился, что Абу-Бакр со товарищи доверили ему такие крупные деньги. А вдруг он возьмет да и смоется с ними за границу?.. Нет, так он, конечно, никогда не поступит – не тот характер, слишком честный, не зря в универе «пионером» дразнили. Мать, опять же, дома одна осталась – ее он точно не бросит. Видимо, просчитали они его, психологи чертовы. К тому же Абу-Бакр велел периодически отзваниваться: «Каждые два часа посылай эсэмэмку любого содержания, и, если все нормально, обязательно вставляй слово „дело", а если нет – „бизнес"». Значит, ведут все-таки, контролируют.

Дома Юсуп сказал, что едет на спортивные сборы. Дескать, хорошо показал себя на турнире и его пригласили в сборную республики. Мать порадовалась за сына, тайком всунула в карман куртки пятитысячную купюру и скрепя сердце отпустила. Юсуп же, уезжая, запрятал в старый альбом с фотографиями три тысячи долларов – цену своей смерти. Их ему дал Абу-Бакр после того как они покинули кафе. «Оставляю матери», – сказал ему Юсуп, и Абу-Бакр одобрительно кивнул.