Стефан Вюль: Одиссея для двоих

— Ура! — завопил он. — Земной флот!

Эскадрильи ракетопланов с красно-золотистыми эмблемами на крыльях пикировали на бронированную армаду и поливали ее водопадами огня.

С радостным воплем Мишель взгромоздился на спинку водительского кресла, уперся ногами в рулевое колесо и, управляя с помощью ступней, принялся разить зеленых страшилищ сразу из обоих пистолетов. Ослепительные солнца рвались среди сгрудившихся в панике машин, обращая их в пар и вздымая к небу фонтаны обломков и дыма. Словно боевой клич, Мишель во всю глотку орал строфы из поэмы Инесс о солнечном рыцаре.

Он и в самом деле чувствовал себя солнечным рыцарем с карающими мечами в руках.

Торжествуя, он оглянулся на даму сердца.

Инесс было не до поэзии. Бледная как смерть, мучительно кривя губы, она сжимала запястье больной руки другой рукой.

Малиновая опухоль поднялась до самого локтя.

Пистолеты вывалились из рук Мишеля. Он бросился к любимой.

И в этот миг адское пламя охватило их машину! Страшный взрыв ослепил Мишеля и как тряпичную куклу швырнул а небеса. Он закричал во все горло, и ему показалось, что крик доносится к нему с того света.

— Взрыв! Все кончено! Сейчас я все узнаю!.. Что?!!

Медленно, как во сне, он переворачивался в воздухе.

— Падаю! — надрывался он. — Я погиб! Нет, это безумие, бред! Я всего только сошел с ума! Эй, кто-нибудь, заприте меня в сумасшедший дом!

Он камнем летел в бездну.

Очнулся Мишель в удобном мягком кресле. Ошарашенно оглядевшись по сторонам, он убедился, что находится в знакомой каюте первого класса на борту межзвездного лайнера!

Он с недоумением осмотрел свои руки и узнал свою любимую шелковую рубашку. Тогда он вскочил и ощупал себя. Понемногу он начал соображать.

— Господи! — воскликнул он громко. — Так это просто кошмарный сон?!

Он наморщил лоб и попытался вспомнить, что же ему снилось, однако безумные жуткие картины вертелись в голове и все время ускользали.

— Неужели все это был только сон? — размышлял он вслух. — Нет, ничего не могу припомнить…

Наконец он понял, что совсем отупел от безуспешных попыток вспомнить хоть что-нибудь, и чтобы прийти в себя, ему позарез надо пропустить стаканчик чего-нибудь бодрящего.

По знакомому коридору первого класса он отправился в бар.

Войдя, он мимолетной улыбкой приветствовал нескольких случайных знакомых и взобрался на высокий стул у стойки.

Вдруг пол едва заметно вздрогнул, и всем показалось, что на мгновение наступила невесомость. Голоса как по команде стихли, где-то вскрикнула женщина, а сидевшая рядом с Мишелем девица инстинктивно схватилась за край стойки. При этом она опрокинула свой бокал. Коньяк выплеснулся прямо на брюки Мишелю.

Вес тут же стал нормальным, и голоса зазвучали снова, может быть, чуть громче, чем прежде. На лицах появились смущенные улыбки.

Во время толчка Мишель подхватил девушку под локоток. Все уже кончилось, но он не спешил отпускать руку соседки. Ангельское лицо девушки залилось румянцем. Мишель, любуясь ее золотистыми волосами, волнами спадавшими на плечи, приветливо улыбнулся.

— Вот тебе и раз! — сказал он весело. — Вы чуть не упали.

Девушка стала совсем пунцовой.

— Я… я опрокинула коньяк на ваши брюки… — пролепетала она.

Мишель усмехнулся, достал носовой платок и небрежно отряхнул капли с повлажневшего сукна.

— Отличный повод предложить вам другой бокал.

— Нет, что вы! Я же…

— О, доставьте мне удовольствие! А на будущее…

Мишель молол языком, с ужасом чувствуя, что все это он уже говорил однажды, слово в слово, как заученную роль, как автомат повторяет заложенную в него программу. Непреодолимая сила заставила его двигаться и говорить, как радиоуправляемую куклу заставляет двигаться и болтать хозяин-кукловод. Внешне он сохранял спокойствие, не подавая виду, как зверски болит у него голова. В мозгу стаей спугнутых ворон метались мысли:

"Я же пережил это однажды! Поразительно! Я же знаю эту девушку. Ее зовут Инесс. Сейчас она мне это скажет. Или я сошел с ума, или…"

Инесс вышвырнуло из машины. Переворачиваясь на лету, она отчаянно звала Мишеля.

Она разбилась о землю, а через мгновение ее изломанное тело подмяли гусеницы бешено мчавшегося бронетранспортера и… и она проснулась. Она лежала в удобном кресле, и перед ее глазами ослепительно пылала розовая плоскость.

Потом розовая лампа погасла, и гладкие стены комнатки, более всего похожей на больничную палату, залил мягкий естественный сеет.