Юрий Никитин - Империя Зла

На одном из островов Полинезии проснулся вулкан. Извержение случилось ночью, мощное и внезапное. Лавой и пеплом засыпало две крупные деревни, погибло триста человек, а когда горячим пеплом накрыло еще и два соседних острова, то от ожогов и удушья погибло еще около тысячи.

От этом сообщили газеты, информация прошла по телевидению. Я буквально видел как нормальный россиянин, читая газету, покачивает головой, сочувствует, но еще больше соболезнует бездомной собаке, что вот уже второй год приходит на автобусную остановку, ждет хозяина. По-настоящему же его взорвет, когда наткнется на сообщение из зала суда, где только что закончилось слушание дела по поводу некоего Мамедова. Уроженец Дагестана, но не дагестанец, ибо нет такой национальности: в Дагестане живут больше сотни народов – этот джигит был арестован по обвинению в изнасиловании пятнадцатилетней Оли, дочери школьной учительницы. Суд однако оправдал за недостатком улик, да и сами следователи признались журналисту, что очень трудно провести грань между настоящим изнасилованием и спровоцированным, когда жертва сперва набьется на половую связь, а потом, когда ей что-то не понравится, поднимает крик, что ее принудили.

Защита настаивала, что у школьной учительницы дети воспитаны иначе, чем у актрисы, но суд эти доводы не принял, как и то, что жертве еще не исполнилось шестнадцати. Суд кончился, как и ожидалось, торжеством наглеца, который на выходе из суда громогласно заявил, что будет и дальше трахать этих русских свиней, как и когда ему изволится. В зале были только родственники девочки, да десяток коллег учительницы, все с одинаково постными физиономии, скорбные, полные обиды на весь свет, что не ценят их самую важную на свете профессию и уже три месяца не выдают зарплату.

Информация о таком судебном процессе прошла по телевидению, попала в местные газеты. Бдительный Черногоров, который замечал все, что творилось на территории страны, ощутил, что дело не закончилось, установил негласный надзор. Как вскоре доложили, пятеро парней из «Русского единства» вооружились монтировками и с неделю ждали бравого джигита, ибо, когда закон спит, народ вправе брать закон в свои руки. Потом к дозору присоединились еще двое, но у этих подозрительно оттопыривалось из подмышек, а держались в сторонке. Еще один дремал, положив руки на руль машины с работающим мотором.

Черногоров уже забыл о своем наказе, когда информация пришла совсем неожиданная...

Джигит появился совсем не с той стороны, откуда ожидали. Он шел не из дома, где в его квартире уже неделю не зажигался свет, а тащился к дому. Походка его была тяжелая, спина непривычно горбилась, плечи обвисли, а голову покрывала белая повязка.

Двое, которые явно с пистолетами, поспешно переместились, держались чересчур небрежно, но взгляды их были прицельными, а вожак из «Русского единства», чуя своих по духу, попросил:

– Ребята, сперва мы! Я хочу, чтобы он увидел, что его ждет.

Все пятеро сошлись, взяли джигита в кольцо, а когда тот заметил их, отступать было поздно. За его спиной двое, довольно ухмыляясь, взвешивали в руках монтировки. Вожак сказал с ненавистью:

– Ну, мразь... Получи!

Он коротко замахнулся, а второй с гоготом ухватился за повязку джигита, рванул:

– А почему не зеленая, хрен моржовый...

И осекся, а монтировка вожака застыла в воздухе. Голова джигита была обрита, а на красном воспаленном лбу пламенела огромная выжженная буква, похожая на "Н". кожа вокруг буквы почернела и обуглилась, вздулась толстыми багровыми рубцами. Саму букву или знак выжгли так, что раскаленное тавро явно вдавили в лобную кость. Глаза джигита были воспаленные, красные, под ними повисли темные мешки. Он сильно похудел, совсем не напоминал того уверенного здоровяка, каким выходил из зала суда.

– Пошли вон, – процедил он с ненавистью. – А если такие храбрые, то выходите по одному...

Тот, который сорвал повязку, удивился:

– А когда вы впятером на одного нашего, тоже так говорите?

Он с размаха ударил монтировкой поперек живота. Джигит согнулся от резкой боли, парень замахнулся, намереваясь врезать по затылку, но вожак перехватил:

– Тюпа, погоди!..

– Ты чего? – удивился Тюпа. – Мы ж пришли с ним разделаться!

– Да, но кто это с ним разделался раньше?

– А мне плевать... Бейте его, ребята.

Сбоку ударили монтировкой под колени. Джигит слабо вскрикнул и завалился навзничь. Лицо его было перекошено от боли. Кто-то вдруг вскрикнул: