Дэйв Крик - «Если», 2000 № 12

В джунглях обреченной ледяной планеты…

«Хотя джунглей здесь как раз и немного», — подумала Чанда Касмира, посол Земного Содружества. Вместе с жительницей долин, Д’жирар, она приближалась к месту, где было совершено зверство. На эту планету она прибыла на борту космолета «Нивара», звездного корабля, принадлежащего дипломатической службе Содружества. В настоящий момент «Нивара» совершала орбитальный полет вокруг Сплендора. Большинство сплендорианских деревьев высотой едва превышали три метра: они пригибались к почве, стремясь вобрать в себя побольше ее тепла. Растительность между деревьями имела толстые и кожистые листья, что позволяло хорошо сохранять влагу. Яркая окраска этих растений, алая, желтая и оранжевая, должна была привлекать немногочисленных летучих насекомых Сплендора, единственных разносчиков семян.

— Мы приближаемся, — проговорила Д’жирар. — Я чувствую запах древесной гари.

Кожа жительницы долин, покрытая редкой чешуей, имела зеленоватый оттенок. Один из коллег Чанды заметил, что этот оттенок прекрасно сочетается с нежно-коричневым цветом землянки. «Вы составляете прекрасно подобранный ансамбль», — несколько ехидно прозвучала его похвала.

Вообще, в этом что-то было. Д’жирар оказалась первой из жителей долины, с кем восемь лет назад люди установили контакт, и с тех пор она помогла десяткам сплендорианских племен смириться с тем, что им придется покинуть родную планету во избежание гибели будущих поколений. Космолет Содружества «Эразмус» провел здесь последние восемь лет, разъясняя всем жителям последствия надвигающейся опасности и готовя их к переселению с гор и долин Сплендора в новые миры.

Собрениане были видом воинственным, и оружейное дело считалось у них высшей формой искусства. Когда их корабль не ответил на вызов, посланный капитаном «Эразмуса», Земное Содружество направило на Сплендор посла, Чанду, на корабле «Нивара». Впрочем, и на вызовы «Нивары» собрениане также отвечать не стали.

Хотя постоянное перескакивание с одной планеты на другую было утомительным, да и регулярное «тушение очагов пожара», как часто называли ее занятие в дипломатических кругах, надоедало, Чанда предпочитала такую жизнь тихому прозябанию. Нет, унылое сидение в посольских кабинетах не для нее!

Чанда и Д’жирар приземлились на поляне в полукилометре от места нападения. Теперь Чанде предстояло перелезть через нагромождение переплетенных лоз, слишком высокое — в полтора метра — и слишком широкое, чтобы его обойти. Стояла жара, 28 °C, к которой Чанда не привыкла. Да и тяготение планеты, превышавшее на треть земное, дела не облегчало.

Она оглянулась на Д’жирар, не нуждается ли та в помощи. Голова жительницы долин едва доходила Чанде до плеча. Однако Чанда, как оказалось, недостаточно изучила возможности аборигенов: мощные сильные ноги Д’жирар и когти на пальцах ног отлично помогали ей, а покачивающийся из стороны в сторону толстый хвост служил прекрасным балансиром.

Жители долин были одним из двух разумных видов обитателей планеты, которыми мог похвалиться Сплендор. Народ Д’жирар жил либо у подножия вулканов, либо у экватора. Аборигены славились изготовлением металлических орудий труда и оружия. Другой разумный вид обитателей Сплендора, горцы, могли проживать только в холодных областях и занимались охотой. Меха они обменивали у жителей долин на плоды их ремесел.

На взгляд Чанды, сосуществование двух рас было идеально уравновешено, если бы не одно обстоятельство, как оказалось, чрезвычайно важное. Выяснилось, что через 90 лет горячая газовая туманность, выброс сверхновой, вспыхнувшей десять тысяч лет назад, сделает Сплендор необитаемым.

А хуже всего было то, что никто не смог найти мира, который подошел бы обоим видам спледорианцев. Поэтому горцев депортировали на планету в системе Сократа, а жителей долин — в один из миров системы Кардашева.

Чанда говорила Д’жирар, что той необязательно лететь вместе с ней. Но ответ, который она услышала по даталинку, прозвучал решительно: «Я должна сама во всем разобраться».

Чанда пробиралась по лесу, едва освещенному лучами сплендорианского светила, Пинпойнта, с трудом проникавшими сквозь густую листву, и вдруг зажмурилась: яростный, ничем не смягченный блеск Пинпойнта ударил ей в глаза.