Павел Вежинов - «Если», 2001 № 08

На Азове, как всегда, штормило. Отсюда весь Керченский пролив, он же Боспор Киммерийский, как на ладони. Если приглядеться, то можно заметить маяк, а в хорошую погоду даже Порт Кавказ.

Справа от пирса на большом куске ракушечника сидела женщина. Она сидела спиной ко мне, и достаточно далеко. Я побежал. Она обернулась и помахала рукой. Некоторое время я еще бежал по инерции, не желая верить в очевидное.

— А я знала, что вы придете, — весело сказала она. Это была супруга богатого судовладельца с греческим именем Персефона.

— Простите, — пробормотал я, пряча глаза. — Как-то нелепо получилось…

— Кажется, я понимаю ваше разочарование. И даже догадываюсь, с кем вы меня спутали… Я здесь собаку выгуливаю. Может, вы вместе с нами прогуляетесь?

Я чувствовал себя, как боксер после нокдауна. Стоять мог, но соображал с трудом.

— Что-то нет настроения.

— Настроение — дело поправимое, — она настойчиво подталкивала меня под локоть. — Места здесь действительно необычные. Я большую часть года провожу на Кипре и Мальте, там природа, несомненно, живописнее, но нет этой приятной дикости. Все обжито. Верите, за каждым камнем по туристу…

Неподалеку резвился дог. Я вяло переставлял ноги и слушал ее щебетание о погоде, природе, птичках, соседях, греческой живописи, о существовании которой даже не подозревал, греческой архитектуре, киммерийцах и исторической несправедливости. Иногда я важно кивал, а иногда вставлял междометия.

— Кажется, я вас совсем заболтала, — сказала она.

— Нисколько. Мне очень интересно.

— Не отрицайте. Я, знаете ли, благодаря отцу, с детства влюблена в греческую историю, а вы меня несколько озадачили, поэтому я нервничаю и говорю больше, чем хотелось бы. — Она замолчала и некоторое время ковыряла песок носком сапога. — С точки зрения нормального человека, ваша идея — полный бред. Хотя — надо признать, изящный бред.

Я промолчал.

— Очень хочется вам чем-то помочь, но, увы… Когда умирает близкий человек — это больно. Я знаю по себе. К сожалению, смерть — процесс необратимый, и с этим надо просто смириться.

— Я слышал эти слова столько раз, что уже сбился со счета, — усмехнулся я.

— Да, — вздохнула она. — Люди за многие тысячелетия не смогли придумать ничего умнее. Значит, в этом есть своя логика. Представляете, что бы началось, если бы появилась возможность вернуть близкого человека?

— А в порядке исключения?

— А в порядке исключения из исключений?

Уже показались первые рыбацкие домики. По берегу стали попадаться обломки просмоленных лодок и засыпанные песком рваные нейлоновые сети. Собака отстала, и мы присели на рассохшуюся деревянную бочку.

— Представьте на секунду, что вы не найдете здесь своей жены. И что тогда?

— Буду искать, пока не найду, — ответил я.

— Через пару месяцев наступит зима. Не та, которая по телевизору, а настоящая. Шторма зимой бывают такие сильные, что волны легко перекатываются через Косу.

— Неужели? — я улыбнулся и сделал наивное лицо.

— Я бы посоветовала взвесить свои шансы, господин адвокат. В следующий раз мы зайдем на Тузлу в апреле будущего года. Мало вероятно, что кто-то окажется здесь раньше, учитывая сложные погодные условия и, мягко говоря, не слишком хорошую репутацию острова.

— О да, — согласился я. — Кстати, ваш муж случайно не принимал участия в формировании этой «репутации»?

— Не исключаю такой возможности, — невозмутимо ответила она.

Приглушенно заиграла мелодия, и спутница отошла на пару шагов, неторопливо вынув из кармана серебристую трубку спутникового телефона «Global Star». Я задумчиво оторвал щепку от бочки и почистил грязь под ногтями. Закончив разговор, она перехватила мой тоскливый взгляд и протянула трубку мне.

— Всего пару минут, — пробормотал я. — Надо сказать несколько слов дочери.

Сигнал прошел почти мгновенно.

— Папка! — взвизгнула Настя. — Ты куда пропал? Мы с бабушкой так волновались!

— Доченька, у меня все в порядке, только командировка неожиданно затянулась. Может быть, на месяц, а может, и больше. Я часто не смогу звонить — здесь очень плохая связь. Как вы там, как бабушка?

— Ничего… — она вздохнула. — Жаль, бабушки сейчас нет, она в магазин пошла.

— Времени мало, Настя. Как только смогу, я снова позвоню, но это может быть не скоро.

— Я поняла. Я уже взрослая. Пока пап…

Спину пробило, словно током. Каждый вдох отдавался болью. Сейчас главное — взять себя в руки. Не хватало только банального сердечного приступа.