Юрий Никитин - Оппант принимает бой

Что со мной, подумал он в страхе. Я недоразвитый панцирник, что ли? Только бы не это!

Теперь землю выбирал, едва различимый под массивными тушами панцирников, единственный рабочий. Раздвинутые жвалы блестели о всех сторон. Оппант приблизился, все еще чувствуя странное возбуждение, все мышцы напряглись и подрагивали.

Чужой запах стал ощутимее. Рабочий все так же подрезал острыми жвалами землю, раскачивал, наконец оторвал массивную глыбу. К разочарованию Оппанта ничего не произошло, а на смену мэлу, что уносил землю, пришел другой, тоже умело выгрыз, затем третий..

Запах чужого жилья становился все сильнее. Наконец пятый рабочий выломал свою глыбу, и запах пошел настолько сильный, что Оппанг еще ничего не видя за спинами панцирников, понял - туннель вышел в нечто неведомое...

Он с трепетным чувством всматривался в эти сине-зеленые водоросли, с которых началась растительная жизнь на планете. Эти водоросли в те древние времена научились использовать микроскопическую долю света, которая доходила от Истребителя через толстый слой влажных облаков, теперь же, как полагают ноостеры, эти водоросли уцелели только в жилищах термов, в привычной атмосфере... На поверхности их быть не может. Даже в океане, туда тоже проникают смертоносные лучи Истребителя. Впрочем, ряд ноостеров ставит под сомнение само существование океана, который хоть и дал жизнь всему живому, но потом явно испарился под мощью Истребителя.

Со спины догнала волна феромонов. Хотя запахом не передашь все богатство языка звуков или жестов, но Оппант различил тревожное предострежение Тибюла:

- Оппант... надо возвращаться!

- Сейчас, сейчас...

- Мы и так слишком далеко забрались!

- Еще чуть-чуть... Узнать бы, почему они погибли.

Чужой туннель был похож на их, но слишком груб, узок, а слой клея был тоньше в пять-шесть раз. Тибюл на ходу коснулся стены, Оппант услышал в волне запаха пренебрежение:

- Слаб... Наши носачи вырабатывают в десять раз прочнее!.. Оппант, если не вернешься сам, я велю панцирникам вернуть тебя силой.

Оппант с трудом заставил свои лапы остановиться:

- Иду. Только знаешь...

- Что?

- Не говори Совету, что мы побывали здесь.

Они медленно вернулись через пролом, а рабочий тут же заделал отверстие. Панцирников стало еще больше, воздух был пропитан запахом опасности, битв, крови и ожиданием убийств. Оппант чувствовал, что ему гадко... и приятно. Одна часть стыдилась низменного желания, свойственного разве что панцирникам, но другая жаждала броситься на врага... которого еще нет.

А Тибюл говорил негромко рядом:

- Не скажу. Ты - сумасшедший терм, уродец, застрявший между стазами, а вот мне попадет больше. Только бы панцирники не рассказали!

- Кто их спрашивает? - удивился Оппант.

Тибюл понизил голос:

- Итторк. Зачем, не понимаю.

Маленький термик набежал торопливо на Оппанта, его ждут на Совете, умчался, гордый важной работой. Оппант нехотя вспомнил, что теперь член Совета, идти надо, хотя на этот раз есть что сказать: за всю историю племени не натыкались на другие миры, хотя страстно жаждали. Разве не для того десятки тысяч крылатых выплескивались из Племени каждую весну, чтобы дать начало новым Племенам?

Когда он добрался до зала собрания, его передернуло от изумления. У входа стояли два огромных панцирника. Длинные жесткие сяжки касались каждого входящего. Оппант ощутил страх и беспокойство. Зачем здесь панцирники? Вряд ли кого-то из членов Совета это встревожит... Но Оппант, после того как был свидетелем непонятного поведения панцирника...

Главной пещерой по-прежнему считалась царская, но вот уже последние миллион лет как все жизненно важные решения принимаются здесь, в пещере Совета Племени!

Итторк вошел стремительно, словно полный сил терм ранних циклов. Он и был полон сил, хотя среди собравшихся он был самым старым термом, самым темным, а его сяжки уже обесцветились. Оппант завидовал Итторку. Тот был словно рожден в самый лучший год колонии, в самый лучший период и, теперь уже видно, в самый лучший день. Вместе с ним в один день появились на свет такие титаны как Итанка и Церд, ныне погибшие, Иттовак - умерший от старости... Даже пророк Иттодар появился в тот же счастливый для колонии день...

- Всем счастье! - поприветствовал Итторк одновременно на всех трех языках: звуковом, идеографическом, феромоновом.

Это было, конечно, нарушение древней кастовой системы, но Итторк явно торопился, его же чтили, и черные старцы сделали вид, что не заметили нарушения. Основам общества не грозит.