Павел Гашев - Планеты Магды

Алена всегда боялась, что когда-нибудь такой день наступит.

- Если она не стареет, тебе нельзя с ней разговаривать, сын! Никогда!

Она еще попыталась объяснить почему, но из горла звуки не шли, будто кто-то выключил звук.

В правой руке неожиданно начала пульсировать усиливающаяся боль: золотое кольцо посерело и всё туже стягивало палец, словно уменьшалось в размерах.

По брошенному затравленному взгляду матери Никита понял, кто виновник страданий. Он протянул руку и двумя пальцами осторожно стянул посеревшую семейную драгоценность.

- Что это с ним? Как будто заржавело!

Алена ахнула и в испуге закрыла глаза: никто из взрослых не мог сделать того, что только что легко получилось у Никиты.

- Ты чего, мам? – ее настойчиво трясли за рукав халата. – Не бойся! Я положил его в сервант. Наверное, вместо золота сплав какой-нибудь дешевый подсунули.

И Алена вдруг поняла, почувствовала душой, что рассчиталась за старый грех. Она прощена… А Никита повзрослел.

Прошел ещё год, в течение которого Никита иногда настойчиво пытался заговорить с матерью о загадочной незнакомке, но Алена предпочитала отнекиваться от обсуждения неприятной ей темы, тем более что ничего толком о Магде не знала.

Наступил конец очередного сентября. Никита каждый вечер допоздна проводил во дворе. Алена знала, кого он ждет.

Но к концу подошел ненастный октябрь…

Незнакомка не появилась и в ноябре. Никита почти забросил учебу в университете.

И начали тянуться, как жевательная резина, три жутких для Алены месяца. Сын мучился настоящей взрослой депрессией. Мать не спала по ночам, глядя на исхудавшего Никиту. Отец пытался вытащить его в лес на прогулки, на спортивную площадку, давал свою машину, но ничего не помогало.

Зимнюю сессию Никита с трудом, но сдал. И чуть не завалил летнюю. Помогли деньги и связи отца.

Наступила очередная осень.

Вплоть до конца октября Никита каждый день до ночи сидел во дворе. Утром первого ноября он не встал с постели: под сорок поднялась температура.

Врачи, приехавшие по вызову, быстро поставили диагноз – одностороннее воспаление легких от длительного переохлаждения и затяжного стресса. И сына на месяц положили в больницу.

Серое кольцо, снятое с руки Алены, пропало из серванта.

Выпал первый снег. В этот день Алена позднее, чем обычно, возвращалась домой. Тусклые уличные фонари слабо освещали детскую площадку, а над подъездом, как всегда, не горел свет.

На желтой лавочке возле песочницы, съежившись, сидела молодая девушка. Алена вздрогнула и остановилась. Эту девятнадцатилетнюю фигуристую фифу - ровесницу собственного сына - она уже когда-то встречала.

Черные волнистые волосы, уверенный взгляд, высокие каблуки и… нервные руки. Девушка не знала, куда их деть, потому что явно кого-то ждала…

Ее красота резала ножом по сердцу. Сорокадвухлетняя Алена узнала свою соперницу, хотя и видела её всего один раз…

Хотелось пройти мимо, сделав вид, что девушка не знакома, но за спиною очень тихо прозвучало:

- Ты обманом отобрала его у меня. Пришло время возвратить долг!

От предчувствия неминуемой беды сердце вдруг забилось в груди, а в горле пересохло - Алена тяжело опустилась на скамейку рядом с нервной девушкой.

- Где он? Я жду третий день.

- Раньше надо было приходить, - не скрывая злости в голосе, ответила Алена.

Она не могла глядеть самоуверенной собеседнице в глаза, поэтому рассматривала ее черную норковую шубку и не по погоде распущенные по плечам длинные черные волосы.

- Что с ним случилось? – в голосе незнакомки зазвучал неподдельный страх. – Я не могла прийти раньше… Говори! Не молчи!

- Почему в прошлом году не пришла? – Алёне доставляло удовольствие предъявлять претензии самоуверенной красавице, будто та была в чем-то виновата.

Вскочив с лавки, девушка начала расхаживать взад и вперед - в её руке оказалась сигарета. Щелкнула пламенем зажигалка, но тут же потухла.

- Я почти душу продала, чтобы дождаться его такой, какой ты меня видишь! - В голосе Магды злость перемешалась с гневом. – Думаешь, мне дешево достается молодость? И не тебе меня упрекать! Я пришла не для того, чтобы выслушивать претензии!

Внутри Алены волной поднималось раздражение: она четырнадцать с лишним лет отдала сыну, и тут какая-то…

- А для чего тогда пришла?

- Чтобы быть с ним! Теперь он уже может сам принимать решения.

- Уверена, что он уйдет из семьи ради такой, как ты? – едко усмехнулась Алена. Ей хотелось видеть, как нервничает соперница.