Павел Гашев - Планеты Магды

- Если отдашь пару приказов нужным людям, хорошо заплачу!

Шепелявый голос, нудивший в левом ухе, принадлежал толстому мужчине в дорогом синем костюме. В глаза бросался золотой глаз тяжеленного перстня на согнутом пальце-сосиске.

Люди хотели разного…

Никита отвернулся от деляги и вспомнил, зачем сюда шел: за кинотеатром виднелась пятиэтажка Алены.

Раздался вой сирены. На площадь выкатил бело-голубой автобус и резко затормозил - из него привычно выпрыгивали крепкие ребята в милицейской униформе и строились в шеренгу. Каски, щиты, дубинки… Всё как полагается!

Кто-то громко кашлянул в мегафон - командный голос разнесся над скучившимися вокруг Никиты людьми:

- Просим всех разойтись! Митинг не санкционирован! В случае неподчинения будем вынуждены применить силу!

- Дайте нам время! – кто-то голосистый крикнул из толпы. – Не надо от нас прятать целителя! Это народное достояние! И нечего про него писать всякую хрень в газетах! Это наш мужик!

Милицейская команда повторилась. Потертый сосед с нетрезвым лицом больно толкнул Никиту вбок.

- Прикажи им, чтобы дули отсюда подальше. Уроды! Чем мы им мешаем? Если что, поддержим! Давай же! Тебя здесь все знают!

Снова над площадью прозвучало предупреждение, усиленное мегафоном.

Молодой парень в черном прикиде, недавно просивший, чтобы ему помогли расстаться со страхом, схватил с тротуара камень. Никита не успел и сообразить – булыжник уже летел в милицейских. Установка сработала - страх был потерян…

Следом за первым булыжников полетел второй, третий… Их кидали с разных сторон. У высокого парня в черном прикиде оказалось много плечистых сообщников.

Камни с треском отскакивали от щитов. Раздались возгласы боли и проклятия.

В ответ засвистели резиновые дубинки. Шеренга милицейских сделала шаг вперед. Как факел, огнем заполыхала припаркованная возле кинотеатра иномарка. Запахло настоящим погромом…

- Давай же! Помоги нам сделать уродов! – кричали в самое ухо раненые милицейскими дубинками пацаны в камуфлированных куртках. – Чего стоишь? Пришло наше время! Ты же из наших! Кот, мы тебя узнали!

И Никита тоже узнал одного из своих бывших одноклассников…

Кто-то невысокий с разгону прыгнул на щиты и, неудачно приземлившись, разбил голову об асфальт. Упавшего тут же, как мешок картошки, потащили к транспорту омоновцев. Замахали дубинки, и еще пару «мешков» закинули в «обезьянник».

Никита оглянулся – вокруг искаженные страхом и ненавистью лица. Он бросился к автобусу, расталкивая разгоряченных схваткой молодых людей и по пути раздавая приказы. Наконец в руке оказался мегафон остолбеневшего полковника.

- Всем разойтись по домам!

Слова приказа разнеслись над площадью и заставили всех замереть. Люди, будто ничего не произошло, стряхивали грязь с курток, вытирали кровь с лиц. Кто-то из парней, проходя мимо Никиты, смачно плюнул ему на ботинок.

- Слабак! – В голосе зеленого юнца звенело ничем не скрываемое презрение. – Теперь будем знать! А то тут всякие легенды о тебе рассказывали!.. Кот!!!

Маленькая ручка плотно обхватила бицепс Никиты и потянула назад.

- Пойдем ко мне! - дрожащий голос Алёны заставил обернуться. – Тебе на улице быть опасно.

Глаза молодой женщины смотрели умоляюще. Оделась она сегодня, как будто собиралась на танцы: броский макияж, высоченные каблуки, короткая юбка, распущенные волны волос. Самым естественным образом Алена притягивала к себе многочисленные жадные мужские взгляды.

Никита кивнул головой. Случай представился… Так даже лучше!

Смешавшись с толпой, омоновцы покидали площадь пешком, расходились в разные стороны так же, как и пикетчики. Автобус и «обезьянник» уехали пустыми.

А вроде бы всё начиналось с того, что Никита хотел сделать людям добро.

На улице уже темнело. Короткий осенний день быстро умирал.

- Я хочу признаться, - начал Никита, как только Алена открыла дверь подъезда. – Понимаешь?.. Шел для этого к тебе.

Он подыскивал слова, чтобы не обидеть, не доставить боль красивой, славной, доброй девушке. И не мог найти… потому что она нравилась.

- В чём ты хотел признаться?

Алена стояла в темноте подъезда и нервно перебирала пальцами. Никита не видел выражения её лица, слышал лишь высокий подрагивающий голос.

- В общем, я встретил… свою бывшую…

Говорить было сложно. Слова не хотели складываться в предложения.

- Дома расскажешь! Пойдем! Я чаю горячего налью.