Николай Балаев - Искатель. 1989. Выпуск № 04

— Да кончай ты! — взмолился Торос.

— Ых! — рыкнул Пахучий и махнул ножом.

— Авзх-хзх! — последним невероятным усилием выдохнул Черный через веревочное кольцо и задергал задними лапами, бросая вокруг изорванную землю.

В сознании Рыжего навсегда слились в понятие убийства блеск лезвия ножа, взмах руки, густой запах крови и тупое безжалостное равнодушие веревки, ухватившей жертву.

— Ав-гав-вав! — взвизгнула Белянка и, прыгнув в глухой конец сарая, полезла под груду дерюг.

— Гув-гув-гув! — тревожно забасил Серый.

— Готов, — сказал Пахучий.

А мои-то зашумели, — встревожился Торос.

— Обиходим… Пускай, веревку надо… та-ак. Вначале управимся, шоб не выли, а потом шкуры драть. Пошли.

Рыжий слышал, как Торос и Пахучий прикрыли дверь бывшего логова брата… Тяжело проскрипели по снегу… Остановились у их двери, звякнуло железо… И пес понял, что и его, и сестру, и второго брата ждет участь Черного. Сейчас войдет Пахучий с блестящей палкой в руке, которая называется нож, заговорит ласковым голосом и затянет на шее веревку…

Взгляд Рыжего заметался. Белянка исчезла под ворохом хлама. Серый влез под нижнюю полку в дальний темный угол. Рыжий хотел броситься за ним, но перед глазами мелькнула картина, как веревка легко вытягивает Черного из такого же угла. ОНИ найдут везде в этом замкнутом темном и крохотном пространстве. Значит, надо… надо вырваться в тот мир, где свободно бегают взрослые соплеменники, где гуляют ветры, наполненные ароматами жизни, в тот мир, откуда приходит человеческий ребенок Мишка. Надо к нему, он друг, он сможет защитить. Рыжий еще раз окинул взглядом сарай. Полка. Вот. Люди всегда заходят с спущенной головой и несколько мгновении щурятся, привыкая к полумраку. Только потом начинают глядеть в углы, на собак. Они не смотрят с порога вверх.

Рыжий махнул на полку и замер в углу, у двери.

— Сховались, падлюки, — сказал Пахучий. — Заходь скорей. — Он прошел в сарай и, как и там, у Черного, отвел руку и положил на полку нож. Кончик лезвия шевельнул шерстинки на боку Рыжего, и пес сморщился, ощутив запах родственной крови.

Торосыч шагнул через порог за Пахучим и потянул ручку двери. Ослепительный мир заскрипел и стал сужаться. Еще мгновение… Разрывая предопределенное людьми течение событий, Рыжий прыгнул на плечо Тороса, чтобы с него — в полыхающий светом мир.

— Ах паскуда! — рявкнул тот и на лету ухватил пса за загривок.

— Авг! — отчаянно выдохнул Рыжий и, изогнувшись, полоснул зубами запястье Торосыча.

— У-у-у! — взвыл тот и разжал пальцы.

Рыжий рухнул на порог, подскочил и бросился вперед, в узкую полоску. Дверь распахнулась во всю ширь, пес выскочил на улицу, зажмурился от обилия света, мазнул языком по ушибленному носу и бросился бежать.

— Куснул, гада! — завопил сзади Торосыч. — Держи-и!

— Стой, Торосыч! Стой, дурья башка, — людей подымешь! — зарявкал и побежал следом Пахучий. — Не вопи! Изловим тихонько, куда он денется!..

Рыжий несся по центральной улице поселка между высоких снежных стен. Местами от пробитой тракторами дороги в стороны уходили тесные коридорчики. Они вели к дверям маленьких домиков, заваленных снегом почти до печных труб. Но вот пес сбавил ход, опустил голову и начал ловить запахи. Среди натоптанных во все стороны свежих и старых человеческих следов он отыскал Мишкин и, тычась носом в снег, пошел по нему. След повернул на боковую тропку. Пес стремительно взлетел по ступенькам крыльца и толкнул дверь.

— Кто там? — раздался знакомый голос, распахнулась вторая дверь, в кухню, и на пороге появился Мишка. Пес завизжал и прыгнул к нему на грудь. Мишка споткнулся о порог, и они кубарем полетели на оленью шкуру.

— Рыж-жий… Рыж-жий… — изумленно зашептал Мишка и обхватил пса за шею.

— А-в-в, ав-вгз! — заскулил Рыжий и принялся лизать лоб, нос, щеки друга.

— Рыж-жи-и-ий! — восторженно завопил Мишка. — Удр-р-рал! Ур-ра-а! — Он еще крепче обхватил пса, и они покатились к топчану, стоявшему под оклеенной картинками стеной.

— Ух! Ух! — в изнеможении от неожиданно привалившего счастья стонал Мишка: — Ну хватит, не могу больше. Дай встать… Та-ак. Теперь рассказывай, как удрал.

Пес, визжа, фыркая и взлаивая, запрыгал вокруг него.

— Пр-равильно! Так его, Тороса! Так его, Пищеблока! — В голове Мишки короткими вспышками замелькали фантастические картины, возникшие под действием воображения. Детская склонность к сказочному восприятию мира, необычность событий, связанных с попытками освободить пленников, неожиданное появление Рыжего — все перемешалось в голове Мишки и стало как бы реальностью. И Мишка увидел, как Рыжий с криком: «Сами хлебайте свою мурцовку!» — выхватил миску из лап Тороса и с размаху одел ее на голову Пищеблока. А потом разодрал куртку Тороса, пытавшегося удержать его, заехал под дых и бросился бежать.