Журнал «Если» - «Если», 2012 № 08

Маэрлин в той же желтой английской блузке, в которой ходила утром, стояла на другой стороне улицы. Эдди удивилась, как это она только сейчас ее заметила.

— Ну, давай, — подбодрил Сирил. — Спроси ее!

Маэрлин подошла к дому.

— Сирил говорит, что вы сегодня утром показывали ему клубничную птичку, — сказала Эдди. — И будто бы это было совсем не похоже на тени от машин. Он говорит, что видел людей, и песок, и большое длинное здание с петлей, а вчера вы показали ему еще одно место и сказали…

— Зачем ты рассказал об этом? — Маэрлин перевела взгляд с Эдди на Сирила.

— Потому что это правда.

Он опустился на четвереньки и пополз к качелям.

— Что вы ему показали? — спросила Эдди.

— Считай, это что-то вроде кинофильмов. Только там не картинки из выдуманных историй, а то, что бы… что будет на самом деле.

— Маэрлин?

Эдди подняла голову. За сетчатой дверью стояла ее мать в белой безрукавке и мешковатых голубых шортах, которые она носила только дома.

— А я думала, вы в библиотеке.

— На сегодня хватит.

— Тогда, может быть… вы могли бы сходить с Аделаидой и Сирилом в парк? Пусть лучше поиграют там, а не сидят перед телевизором. Только к пруду их не подпускайте. — Мама всегда боялась, что они могут подхватить полиомиелит, если будут плавать в парковом пруду.

— Значит, здесь я вам не нужна? — спросила Маэрлин.

— Гэйл и Гэри спят, и я тоже собираюсь вздремнуть. — Миссис Альмстед вытерла лоб рукой. — Для других дел сейчас слишком жарко. Только приведите их к ужину.

— Ну что ж, тогда пойдем в парк, — сказала Маэрлин.

Эдди не хотелось в парк, особенно если нельзя будет поплавать в пруду. К этому времени старшие мальчики наверняка уже займут все качели, горки и шведские стенки, так что девочкам останется только сидеть и смотреть.

Сирил уложил последние детали «Линкольн Логз», сунул коробку под мышку и встал. Он и в парке собирается играть в свой конструктор! Куда бы она ни пошла, ее братик вечно тащится следом и делает что-нибудь такое, из-за чего другие дети смеются над ним. Ее лицо запылало. Внезапно ей захотелось его ударить; она пожелала, чтобы он куда-нибудь делся и больше не возвращался никогда.

— Аделаида, — сказала Маэрлин.

— Я Эдди! — крикнула она.

— Эдди, почему ты так рассердилась?

Сирил широко раскрыл глаза. Ей вдруг стало стыдно за свой гнев.

— В парке нам нечего делать, — буркнула она.

— Ну, может быть, все-таки стоит пойти, — сказала Маэрлин, — и поискать там какое-нибудь стоящее занятие.

Эдди встала и сунула руки в кармашки шортов. Эрастус мягко взобрался по ступеням и свернулся клубочком под качелями. Сирил опустил взгляд на коробку у себя под мышкой, подумал и положил ее на один из плетеных стульев.

— Пойдемте, дети. — Маэрлин повесила свою сумочку на плечо. Сирил ухватил Эдди за левую руку. — Ну же, вперед!

Эдди почувствовала пальцы, крепко вцепившиеся в ее правое запястье. Внезапно оказалось, что они уже на улице; Эдди прибавила шаг, чтобы не отставать от Маэрлин, которая то и дело обеспокоенно поглядывала через плечо.

Они свернули направо, в сторону парка. Мимо них пронесся красный «шевроле» с откидным верхом, за ним зеленый «понтиак»-универсал, и улица опустела. Когда впереди показался маленький мостик, Маэрлин отпустила руку Эдди, покопалась в сумочке и вытащила какой-то плоский серебристый предмет. Знакомый мост словно бы мигнул и пропал. На мгновение Эдди могла различить только далекое светлое пятно в конце темного туннеля. У нее сжалось сердце, а потом они вдруг оказались в парке перед детской площадкой.

— Ну, вот мы и пришли, — сказала Маэрлин.

Но это был не их парк. Гимнастический комплекс оказался покрыт ржавчиной, нескольких перекладин не хватало, а вся конструкция грозила развалиться при первой же попытке забраться на нее. Трава пожухла и пожелтела, в ней проглядывали песчаные проплешины, качели и горка вообще исчезли. Пруда тоже не было, на его месте зияла яма со щебенкой, а на краю парка вместо кирпичного строения торчала лишь пара стен из красноватого камня. На другой стороне улицы не было серого дома с башенкой и большого белого дома с опоясывающей его террасой; там виднелся лишь высокий металлический забор. Они были единственными людьми в парке. Эдди не могла взять в толк, почему вокруг нет других детей.

— Что случилось? — спросила она. — Как вы это сделали?

Воздух тоже был странный — настолько горячий, душный и липкий, что пот уже стекал у нее по волосам, капая на лицо.