Когда корабль Вийайи в первый раз приблизился к терпящему бедствие звездолету, гийанейцы, по интенсивности его передачи, пришли к выводу, что он остановился. При вторичном приближении они установили, что звездолет движется им навстречу. Это могло означать одно – космический корабль падает на Солнце.
Если бы он не падал, а летел, если на нем работают двигатели, встреча с ним спасательной эскадрильи прoизошла бы значительно раньше.
Звездолет падает!
Зная, хотя и приблизительно, время начала этого падения, не трудно было вычислить, какой скоростью он будет обладать к моменту встречи с эскадрильей. Ошибка порядка несколько сотен километров в секунду роли не играла.
Эскадрилья Стоуна могла маневрировать, как ей угодно.
Оставалось терпеливо ждать нужного момента.
Точная скорость корабля Вересова будет установлена буквально на днях. Весь маневр подхода и техника снятия с него экипажа были детально разработаны еще на Земле, перед вылетом.
– В сущности, – сказал Стоун, – мы уже выполнили свою задачу. Все остальное чистая формальность.
– Сколько времени потребует эта «формальность»? – спросила Муратова.
– Думаю, что никак не больше месяца.
– По земному или нашему времени?
– Сейчас это одно и то же. Разве вы забыли, что мы почти не движемся?
– Положим, движемся, – заметил командир флагманского космолета. – И не так уж медленно.
– Марина спрашивает о времени.
– В смысле времени – конечно.
– А когда мы сможем увидеть их в телескоп? – задала Марина второй вопрос.
– На это лучше меня ответит ваш друг.
Стоун имел в виду Сергея Синицына. Марина была единственным пассажиром на космолетах, не имеющим никакого дела, и, чтобы ей было не так скучно во время длительного полета, Сергея назначили в состав астрономической группы флагмана.
В кают-компании его сейчас не было.
– Спрошу у него, – сказала Марина. Она вышла из кают-компании и прошла на обсерваторию.
Последние месяцы она сильно мучилась нетерпением и возрастающей тревогой. Единственная из всех членов экипажей трех космолетов, Марина почему-то допускала, что на корабле Вересова могла произойти трагедия. Видимо, это объяснялось тем, что только у нее, если не считать Сергея, который смотрел на все оптимистически, на терпящем бедствие звездолете находились двое людей, самых дорогих для нее в мире. Спасательная экспедиция была для нее личным делом. В таких случаях люди всегда мнительны.
Работа передатчика корабля Вересова ни о чем не свидетельствовала, ведь это был автомат, он мог работать даже в том случае, если на борту не осталось ни одного живого человека.
С момента аварии Марина ни на мгновение не забывала о том, что прошло почти семь лет. Очень многое могло случиться за это время.
Как ни странно на первый взгляд, на Земле не только поняли, что именно произошло на корабле, но и правильно догадались о роли бывших хозяев звездолета. Пример лунной базы помог прийти к этому выводу. Разумеется, все это было только догадкой, не более, только впоследствии выяснилось, что догадка верна, а пока все люди на Земле и на космолетах спасательной эскадрильи просто верили в нее. В том. числе и Марина Муратова. Но если для ее товарищей роль «Мозга навигации» заключалась в том, что звездолет потерял способность самостоятельно двигаться, для нее это стало постоянной тревогой
– а вдруг это не все! А что, если «Мозг» имел еще и другую задачу?
Стоун знал о ее мыслях и пытался доказать, что никакого вреда людям «Мозг навигации» причинить не мог, но успеха не добился. Марина продолжала тревожиться. И по мере приближения к цели все сильнее.
Ей казалось, что если она увидит звездолет своими глазами, в объективе телескопа, внутренний голос подскажет, находятся ли в нем живые люди или нет.
Это было наивно, но упорно держалось в ней, вопреки разуму.
Она знала, что никакие внешние признаки не могут подсказать ничего, иллюминаторов на корабле не было, а если бы и были, их освещенность ни о чем не говорила бы, так же как и работа передатчика.
Но она помнила, как месяца три назад кто-то вы сказал соображение, что Вересов и его помощники знают тот минимальный срок, который необходим для организации спасательных работ и после которого можно ожидать приближения земных космолетов. А раз так, они должны догадаться включить прожекторы, суммарный свет которых даст возможность заметить корабль на расстоянии, недоступном для визуального наблюдения его самого. Мощность прожекторов велика, а экономить энергию Вересову ни к чему, его корабль все равно обречен на гибель.
Читать дальше