Андрей Мартьянов - Конкистадоры Гермеса

Очень много солдат на улицах. Обязательные патрули, как пешие, так и на джипах, бронетранспортеры “Пума”, в стратегически важных точках — непременные “Тигры”. Присутствие войск Кайзеррейха не раздражает, по крайней мере все военные вежливые. После вопиющего хамства вояк Халифата, державших мирное население Квебека за говорящих скотов, благовоспитанные немцы кажутся живым воплощением корректности — как бы ни страдал Курт из-за расхолаживающего воздействия нашего “курорта”, дисциплина в дивизии “Хаген” на уровне.

Военную комендатуру разместили в здании строительного комитета, нашим бюрократам пришлось постесниться и переехать в пустующее крыло муниципалитета. Союзники и здесь не преминули показать, что положение отнюдь не является стабильным и благодушествовать рано: дом оберегают сразу четыре танка, по периметру возведены укрепления из мешков с песком — эдакая маленькая крепость. Над домом сразу пять флагов — германский, русский, канадский, знамя колонии Квебек и синий штандарт ООН. Официально войска подчиняются Организации Объединенных Наций, но все и каждый понимают, что решения принимаются не в Нью-Йорке, а в Санкт-Петербурге и Берлине — европейская и евроазиатская супердержавы могли прекрасно обойтись без слабой и скомпрометировавшей себя ООН, но все-таки посчитали необходимым соблюсти правила приличия.

Я прошел в колледж святого Мартина через главные ворота, раскланялся с пожилым охранником и отправился прямиком к коттеджу Амели и Жерара Ланкло, выстроенному в дальней части парка. Студентов возле учебных корпусов не видно — каникулы. Жизнь кипит только на бесплатных спортивных площадках и возле открытого бассейна. Наши ваганты имеют право отдыхать на территории родного учебного заведения столько, сколько заблагорассудится, а тренеры спортивных команд о летнем отдыхе даже не мечтают.

Вот, пожалуйста, очередная примета времени: на футбольном поле молодежь не гоняет мяч, а занимается военной подготовкой — курсы добровольные, никто не заставляет студентов ходить строем и изучать основы пехотного боя. Но вишь ты, таковых добровольцев записалось уже четыреста с лишним, а желающих хоть отбавляй. Преподавателей подобного профиля в колледже отродясь не было, но после запроса ректора военная администрация немедленно прислала два десятка германских и русских офицеров, которые и натаскивают мирную молодежь Квебека в хитрой науке смертоубийства.

Курсы предназначены не только для наших студентов, учиться может любой человек с улицы — приходят вполне взрослые и респектабельные люди, женщины… Еще одно свидетельство того, что население планеты изрядно напугано. Мрачноватые дяди в серо-сизой с серебром форме тевтонского Рейхсвера или черных комбинезонах российского ВКК внушают уверенность в завтрашнем дне. В конце концов, они свои — европейцы, а находиться под защитой двух великих Империй куда лучше, нежели надеяться на безвольное руководство ООН или родную Канаду, у которой и армии-то толковой нет, а Дальний Флот составляется из трех десятков плохо вооруженных транспортных кораблей.

Двухэтажное, с плоской крышей, логово Амели Ланкло и ее высокоученого супруга Жерара стоит в окружении могучих деревьев-эндемиков, очень похожих на земные вязы и дубы. Клумбы с яркими гермесскими цветами, справа, за живой изгородью, поле для гольфа. За домом обширная пристройка — лаборатория и вольеры для животных. Зверинец у Жерара немаленький, полторы сотни особей размерами от белки до бегемота. Работают здесь волонтеры из числа студентов биофака — Жерар платит им небольшое жалованье из своего кармана, колледж финансирует лабораторию лишь частично. Амели с ужасом думает о временах, когда полученные от Нобелевского комитета денежки закончатся и вновь придется существовать на редкие гранты от университетов Земли и выпрашивать подаяния у властей.

Подозреваю, что эти опасения в нынешние сложные времена ничуть не абсурднее детских страхов о “буке”, по ночам вылезающем из шкафа. Амели до сих пор не в состоянии понять, что через год-полтора все лицевые счета частных лиц в банках Земли могут быть аннулированы, а о развитии фундаментальной науки выжившая часть человечества не вспомнит еще долгие десятилетия, если, конечно, исследования не будут касаться жизненно важных отраслей. Во всяком случае, ксенобиология окажется в загоне — это ясно как день. Изучать опасные инопланетные вирусы или хищников придется обязательно, но кому станут интересны безобидные зверюшки наподобие принадлежащего Амели Ланселота, мирно пасущегося перед домом?