Андре Лори - Изгнанники Земли

— Да сверх того еще часть Азии и часть Европы, — добавил Норбер Моони, направляясь в купол обсерватории, где находились самые сильные его телескопы. Все остальное маленькое общество поспешило последовать за ним.

Вскоре Гертруда Керсэн, удобно расположившись в покойном кресле перед телескопом, с невыразимой радостью увидела в зрительном поле телескопа не только Африку в общих ее очертаниях, но и ту часть ее, которая омывается Красным морем, то есть Судан. Это было нечто вроде прекрасной карты, исполненной в светлых тонах на фоне черных облаков. Облака эти были не что иное, как океан.

— Ах, как это прекрасно!., как восхитительно! — восклицала она вне себя от восторга. — Как все это ясно и отчетливо!.. Как чисто вырисовывается каждая мельчайшая подробность контура!.. Подумать только, что дорогой мой отец теперь там, и убивается при мысли, что навсегда потерял свою дочь!.. Бедный папа!.. Мне теперь кажется, что я так близко от него, так близко.

И вместе с тем я никогда еще не была так далеко… бедный, бедный папа! Я-то, по крайней мере, знаю, где он находится, а он?.. Что может он думать теперь?.. Какой смертельной тревогой полна теперь его душа!.. Ах, господин Моони, вы такой умный, такой ученый, вы все монете сделать! Нельзя ли так устроить, найти такое средство, которое дало бы нам возможность послать ему какие-нибудь вести о нас?

— Увы, мадемуазель Керсэн, хотя, быть может, это не совсем невозможно, но на это потребовались бы во всяком случае очень продолжительные и сложные приготовления, и при этом нельзя было бы вполне поручиться за то, что нас услышат или увидят, — отвечал молодой астроном, глубоко опечаленный тем, что увидел две крупные слезы, навернувшиеся на глаза Гертруды. — Однако прошу вас, не огорчайтесь этим! Могу вас уверить, что вскоре вы увидите вашего дорогого батюшку… Вы не пробудете здесь и лишнего часа сверх того времени, которое нам безусловно необходимо выждать… Пусть только минует эта лунная ночь, Солнце вернется, и вы увидите, что мы не заставим ждать ни одной лишней минуты!.. Успокойтесь, мадемуазель Керсэн, ведь вы всегда были такая мужественная, такая бодрая во всех обстоятельствах жизни до настоящего момента! Так неужели же теперь вы вдруг станете падать духом?!..

— Нет, нет… я постараюсь быть мужественной и теперь, — сказала девушка, сделав над собой усилие и попытавшись улыбнуться. — Но, право, вы не можете себе представить, до какой степени на меня влияет вид этой родной мне планеты и сознание, что бедный мой отец находится там… Мне кажется, будто я умерла и теперь смотрю на него из другого, загробного мира!.. Или же, что я лишилась его… Не знаю почему, но никогда еще я не чувствовала так живо, какое громадное, страшное расстояние разделяет нас!

— Что значит это расстояние, раз его можно пройти! — воскликнул Норбер Моони. — Мы уже раз совершили весь этот путь, и мы совершим его еще раз, на таком двигателе, который не задерживается в пути и притом движется с быстротой вдвое большей, чем полет пушечного ядра.

Гертруда слушала эти слова, но была не в силах преодолеть свое волнение и свое горе, голос ее оборвался, она не могла отвечать ни слова и, склонившись к плеч Фатимы, молча рыдала. Маленькая ее служанка плакала вместе с ней, тронутая глубоким горем своей любимой госпожи.

— Ну, полно, полно! — воскликнул доктор строго и резко. — Это же глупо, наконец, черт возьми! Сама подумай, твой отец ведь не дальше от нас потому только что мы смотрим сейчас на этот лунный свет или, вернее, на Землю при свете ее на Луну, чем когда мы смотрели на эту самую Землю при свете Солнца или же не смотрели вовсе на нее!.. И он тоже нас видит, когда в Хартуме погода ясная и небо чистое!

— А как вы полагаете, в данный момент он тоже видит нас? — спросила Гертруда.

— Весьма возможно, — уклончиво отвечал доктор, — почему же и нет? — При этом он сделал Норберу Моони знак, чтобы удержать его от возражения, уже готового было сорваться с языка простодушного ученого.

Эта мысль, видимо, развеселила Гертруду и до некоторой степени утешила ее.

— Ах, если бы он только мог видеть нас и знать, что все мы находимся здесь, — тихо прошептала она, — тогда бы мне казалось, что, несмотря на разделяющее нас пространство, между нами существует какое-то общение, что его мысль встречается с моей, когда моя летит к нему… А может быть, для него лучше, что он не знает ничего об этом! — грустно добавила она.

— Нельзя же, право, смотреть все только на Судан! — воскликнул, смеясь, доктор, желая развлечь ее, — вот я там, в уголке, вижу другую прекрасную страну, которая, мне кажется, весьма походит на нашу дорогую Францию… Право, она выглядит совсем недурно, плотно усевшись на Альпах и Пиринеях… обернувшись лицом к Атлантическому океану!.. Милая Франция! — восторженно добавил он.