Игорь Огай - Повелитель грядущего

- Я не пойму к чему ты клонишь, - раздражение Лайвена нарастало против его воли. - Ты хочешь снова поссорить нас? Именно здесь и именно сейчас?

- Нет, я не хочу поссорить нас. Ты прав. Не время сейчас вспоминать о прошлом. Прости...

Прости! подумал Лайвен. Только жалости мне здесь твоей и не хватало... Не жалели тогда, так не жалейте и сейчас. Какого ж черта ты все это начинал?

- Прости? - переспросил он, - Ведь кажется, только общее презрение ко мне удержало тебя от того, что бы взяться за меч тогда, восемь лет назад.

- Да, - согласился Владеющий громом. - Может быть, лучше было бы, если б все тогда и решилось.

- А все тогда и решилось! - перебил Лайвен. - Я нашел лучший выход для всех. Ведь сообщество магов было тогда в очень щекотливом положении. Я ушел сам и избавил вас от необходимости презирать меня. Хотя каждый из вас в душе понимал тогда, что я сделал то, что было необходимо.

- Ты... недостойно использовал закон Слова. Ни кто не в праве был так поступать.

- Я не нарушил закона Слова.

- Но... ты недостойно использовал его. Ты совершил низость. Ты посмел лишить одного из магов власти, данной ему самим Миром!

- А ты подумал, какую низость совершил бы этот маг, не сделай я этого! Да Живущий в тишине сам пришел в ужас, когда протрезвел после того последнего пира и был благодарен мне за то, что я вовремя его остановил. Ты же знаешь, мы остались с ним друзьями и после всего.

- Да, я знаю это. И признаюсь, это всегда было для меня загадкой. На его месте я проклял бы тебя.

- Значит, он оказался мудрее. - Лайвен с раздражением отставил свой бокал.

Владеющий громом пожал плечами.

- Может быть. Но теперь он умер. Оставим это.

- Нет, погоди. Зачем же было тогда заводить этот разговор.

- Я не подумал.

- Продолжим. Я предпочитаю видеть перед собой врага, чем только наполовину друга. Скажи мне, хорошо ты помнишь тот последний пир у Живущего в тишине? Не повредило ли Заклятье тени твою память настолько глубоко.

Владеющий громом вздрогнул при этом упоминании.

- Я слишком хорошо его помню, - тихо сказал он. - Тот пир был особенно пышным. Я только не помню повода, по которому он давался.

- Живущему в тишине в то время не надо было поводов, - сказал Лайвен, - он давал пиры потому, что ему было скучно. Но тогда он почему-то разослал приглашения даже на побережье.

- Может быть потому, что ему было особенно скучно.

- Может быть. - Согласился Лайвен. - Но тогда ему тем более надо было держать себя в руках. А он с пьяных глаз дал Слово мага... Ты помнишь, о чем оно было. Да еще так, что все слышали это. Это Слово ему нельзя было позволить выполнить. Ты тоже знаешь почему.

- Ты мог вызвать его на дуэль.

- Не мог! Я не мог убить его. А рана его лишь задержала бы.

Ведь он дал Слово.

Помолчали. Владеющий громом пристально рассматривал свой стакан.

Потом он сказал:

- Ты знаешь, я сейчас впервые подумал, а почему я сам не вызвал его на дуэль? И ни кто не сделал этого тогда.

- Ты быстро соображаешь. Тебе понадобилось только восемь лет, что бы эта мысль пришла к тебе. Другие поняли это на второй день.

Лайвен чувствовал, как его раздражение постепенно перестает в непонятное чувство горечи, может быть чувство вины перед кем-то, может быть в обиду на весь Мир, который смог понять его до конца только сейчас.

- Он выпил тогда слишком много вина, - сообщил Владеющий громом через некоторое время.

- Ты сегодня тоже постарался, - отозвался Лайвен.

- Но, - Владеющий громом поднялся на ноги, - я еще достаточно трезв, что бы понять, что был не прав, когда вспомнил обо всем этом. И вот мое Слово мага. Я даю его тебе в том, что ты не увидишь во мне врага, до тех пор, пока будешь служить на благо нашего Мира.

- Аминь, - сказал Лайвен. - Будет очень хорошо, если ты ляжешь и выспишься хорошенько. Да и мне тоже не помешает. Завтра у нас очень трудный день.

Утро настало хмурое, пасмурное, холодное. Трезвое непогожее утро, когда совершенно ясно, что чему быть, того не миновать, и надо вставать из теплой постели и приниматься за работу. Свежий и холодный ветер с моря гнал на пологий песчаный берег тяжелые волны.

А там, куда волны не доставали, снег уже не таял. И черные, зловещие обелиски-клыки возвышались над побелевшей землей, как последнее предупреждение дерзкому путнику, рискнувшему прийти к их подножью.

- Ты должен позволить мне сделать это, - сказал Владеющий громом, перекрикивая близкий прибой.

Они стояли на берегу поодаль от утесов - этого живого напоминания древности так, что бы только не долетали брызги, срываемые ветром с верхушек волн. На свежем снегу четко выделялись их следы, ведущие к разбитому кораблю.