Брайан Олдисс - Седая Борода

— Что она кричит? — спросил Джон Меллер. Он был старым солдатом и когда-то служил своего рода ординарцем у Крота, пока не начал раздражать его своей старческой бестолковостью. Прожив на свете почти девять десятилетий, Меллер был тощ, как палка, и глух, как пень, хотя еще неплохо видел своим единственным глазом.

Голос женщины зазвучал снова. Она говорила уверенным тоном, хотя обращалась с просьбой.

— Пропустите нас. Мы не хотим причинить вам вред, и нам не нужно останавливаться. Пропустите нас, сельчане!

Седая Борода попытался передать ее слова Меллеру, крича ему в самое ухо. Старик покачал седыми космами и зловеще усмехнулся:

— Убивать мужчин и насиловать женщин! Я покажу этой чернявой шлюхе!

Крот и Траутер выступили вперед и принялись командовать. Очевидно, они решили, что этот корабль не представляет серьезной опасности.

— Мы должны их остановить и осмотреть, — говорил Крот. — Тащите столб. Двигайтесь, живее! Потолкуем с этой шайкой — надо выяснить, кто они такие и чего хотят. Наверняка у них найдется что-нибудь полезное для нас.

Тем временем Товин Томас подошел к Седой Бороде и Чарли Сэмюелсу. Силясь рассмотреть судно получше, он скорчил причудливую гримасу. Потом подтолкнул Седую Бороду локтем в бок.

— Эй, Седая Борода, а ведь олень-то этот — полезная тварь, — заметил он, задумчиво посасывая конец своей дубинки. — Мы бы и пахать на нем могли, как думаешь?

— Это их животное. Мы не имеем права его забирать.

— Почему не имеем права? Религия, что ли, запрещает? Похоже, ты наслушался проповедей Чарли.

— Меня не интересуют проповеди ни твои, ни Чарли, — возразил Седая Борода.

Несколько человек перегородили русло длинным столбом, который поддерживал телефонные провода в те времена, когда еще существовала телефонная связь; конец столба лег в углубление между двумя камнями на другом берегу. Здесь, перед самым мостом, река заметно сужалась. И сельчане в течение многих лет успешно использовали это обстоятельство; сбор пошлины на реке служил хорошим подспорьем в убогом хозяйстве Спаркота. Как ни странно, идея о таких поборах впервые пришла в голову Джиму Большому Кроту — тупому и деспотичному властителю. Теперь жители поселка с воинственным видом подступили к самому берегу; Крот впереди всех сверкал саблей и приказывал чужеземцам лечь в дрейф.

Высокая смуглая женщина на корабле закричала, гневно потрясая кулаками:

— Вы что, не видите белый флаг мира, подлые ублюдки? Пропустите нас! Мы бездомные люди, и нам нечем с вами делиться.

Но остальные члены команды оказались не столь отважными, они сложили на палубе свои весла и шесты, и судно вскоре остановилось у заграждения. Предвкушая легкую добычу, сельчане зацепили катер кошками и стали подтягивать его к ближайшему берегу. Северный олень закинул голову и вызывающе заревел. Смуглая женщина презрительно скривила губы.

— Эй, ты, с поросячьим рылом! — крикнула она, указывая на Крота. — Послушай меня. Мы же ваши соседи — Графтон-Лок знаешь? Так-то ты обходишься с соседями, старый бандит?

Ропот прошел в толпе на берегу. Джеф Пит первым узнал женщину. Она была известна как Цыганка Джоан, и о ней слышали даже сельчане, которые никогда не отваживались посещать ее владения.

Джим Крот и Траутер заорали, приказывая ей замолчать, но ее голос зазвучал только еще громче.

— Уберите ваши вонючие крючья! У нас на борту раненые!

— Придержи язык, женщина, и сходи на берег! Тебя никто не тронет, — пообещал Крот. Выставив вперед саблю, он в сопровождении майора направился к катеру.

Некоторые из сельчан уже полезли на корабль, не ожидая приказа. Отсутствие сопротивления и жажда наживы придавали им храбрости; возглавляли вылазку две женщины. У одного из гребцов, дряхлого старика в штормовке и с желтоватой бородой, не выдержали нервы, и он обрушил свое весло на голову ближайшей предводительницы. Женщина упала. Тут же началась потасовка, несмотря на окрики и увещевания с обеих сторон. Катер качнулся. Люди, державшие оленя, теперь больше думали о своей безопасности. Воспользовавшись суматохой, олень вырвался на свободу. Он взгромоздился на крышу кабины, постоял там несколько мгновений, потом бросился в Темзу и быстро поплыл вниз по течению. Это происшествие повергло в смятение всех на судне.

Два человека, которые присматривали за оленем, тоже прыгнули в воду и поплыли, призывая животное вернуться. Однако вскоре им пришлось позаботиться о себе самих; один из них кое-как добрался до берега, где люди протянули ему руки. Тем временем ниже по течению, у свай сломанного моста, олень тоже выбрался на сушу; его мокрая шкура натянулась на худых боках. Он стоял на другом берегу, фыркая и тряся головой — вероятно, вода налилась ему в уши. Затем повернулся и скрылся в ивовых зарослях.