Загудел слегка коллапсатор, засветился, буркнул что-то невнятное... И исчез будильник "Чайка", исчез со всеми своими семнадцатью псевдорубиновыми камнями!
Павел Лаврентьевич даже рукой провел по пустому столу. Чисто. Сколлапсировал будильник! Ай да Манюнчиков, ай да сукин сын!.. Получилось!.. И тут Манюнчиков, действительно сукин сын, не утерпел.
Сунул он коллапсатор свой за пазуху, квартиру запер тщательно и во двор вышел. Идет по двору Павел Лаврентьевич Манюнчиков и чувствует себя сильным и уверенным. "Теперь, - думает, - кого хошь сколлапсирую. Нету на меня теперь никакой управы, вплоть до милиции, потому как вещественных доказательств аппарат мой не оставляет. Раз - и нет! А на нет и суда нет".
Вот так, думая о разных приятных для себя вещах, дошел Манюнчиков до голубятни в углу двора. А надо сказать, что голубей Павел Лаврентьевич тоже не любил - и за бульканье их глупое, и за окраску несерьезную, и за гнусную склонность гадить куда попало, не исключая и его, Манюнчикову, личность. Так что подошел он к голубятне, по сторонам оглянулся, коллапсатор свой вытащил... Хлоп - и нет голубятни, как и не бывало, со всеми ее гадами пернатыми.
Хихикнул злорадно Павел Лаврентьевич и хотел было дальше направиться, как вдруг услышал за спиной:
- Ах ты, ирод, антихрист окаянный! Что ж ты птичку невинную, божье творение, изничтожаешь?! А ну подь сюды, сто чирьев тебе на седалище! В милицию пойдем...
Обернулся испуганно Манюнчиков, и увидел деда-голубятника, коего в сумерках ранее не приметил. Вредный был дед, злопамятный, склерозоустойчивый.
Глянул еще раз по сторонам Павел Лаврентьевич - на этот раз внимательно - улыбнулся ехидно ругателю-орнитологу - и кнопочку надавил. Раз - и нет деда.
Плюнул тогда Манюнчиков на асфальт и в приятном расположении духа домой пошел.
Утром Павел Лаврентьевич на работу опоздал по причине сколлапсированного будильника. И не просто опоздал, а на целых сорок три минуты. Так что вахтер на проходной аж подпрыгнул от радости и служебного рвения и палец в телефонную дырку сунул - начальству доносить. Посмотрел Манюнчиков - одни они в холле с вахтером. Давно ему, кстати, этот вахтер не нравился, и фуражка его противная, и морды выражение неприятное для глаза, и вообще...
Рванулся подлец-вахтер в сторону, но не зря коллапсатор у Павла Лаврентьевича звался тангенциальным, ой не зря! Хлоп - и нет вахтера. А на нет - и суда нет. Пора идти на работу.
В тот же день Манюнчиков подкараулил на лестнице своего начальника хама и бездаря - и отправил вслед за вахтером. А назавтра пришла очередь и зама - тупицы и чистоплюя - имевшего неосторожность разогнать в туалете курильщиков, в том числе и Павла Лаврентьевича лично. Хотели еще Манюнчикова в колхоз заслать, но ответственная за колхозы - дура крашеная - запропастилась куда-то, искали ее, искали, не нашли и бросили.
Думал Павел Лаврентьевич и жену свою, Люсю, сколлапсировать, да передумал ввиду некоторой пользы ее существования, в горячих обедах и стираных носках проявляемой. Так что с этим пришлось повременить.
Ну, ясное дело, стал народ вокруг нервничать, слухи поползли разные, дескать, люди куда-то пропадают. Кто международный империализм винит, кто - сепаратистов и номенклатуру, а некоторые, страшно сказать, - самого... Пришлось милицию вызывать. Двух не в меру ретивых служителей порядка Павел Лаврентьевич быстренько сколлапсировал, а остальные сами смылись. По причине отсутствия вещественных доказательств и скудной оплаты героического труда работников органов.
И всем бы доволен был Манюнчиков, но стала к нему закрадываться этакая подленькая мыслишка: "А куда ж все эти, сколлапсированные, деваются? Хоть и подлецы они все, а интересно..."
Снова засел Павел Лаврентьевич за книги да расчеты, еще треть пробела своего с великим трудом засыпал и вывел-таки формулу конечную, вывел, глянул - и ужаснулся, потому как по формуле этой треклятой выходило, что все, кого он сколлапсировал, живы-здоровы, только перешли они все в восемнадцатое измерение, где испытывают неудобства немалые, и ровно через девять дней и шесть часов после факта исчезновения вернутся обратно крайне обозленные - и окажутся в радиусе трех с половиной метров от тангенциального коллапсатора!..
Дернулся Павел Лаврентьевич, на часы взгляд бросил, с воплем к двери кинулся - да поздно было. Грянул гром, ударила молния, противно зазвонил будильник "Чайка" на семнадцати псевдорубиновых камнях, и толстый сизый голубь обгадил весь пиджак гражданина Манюнчикова под радостный вопль ворвавшегося деда: "Хватайте его, ирода, люди добрые!.."
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу