Мириам Рафтери: По вине Аполлона

Москва, Олма-пресс, 1997

ISBN 5-87322-718-7

Серия "Купидон-каприз"

Переводчик: Н. Зворыкина

Miriam Raftery APOLLO'S FAULT, 1996

Аполлон – это не только древнегреческий бог солнца, музыки и поэзии, но и непослушный щенок, принадлежащий прекрасной Тейлор Джеймс. Именно из-за него с юной Тейлор происходит невероятное приключение, окончившееся не менее невероятным романом.

«Спустя несколько дней после того, как произошел первый толчок, мы узнали, что землетрясение продолжалось всего лишь пятнадцать секунд. Но это в реальном времени. Время землетрясения не есть реальное время. А может быть, все обстоит совсем наоборот и оно и есть самое реальное время, поскольку позволяет нам с особой остротой ощутить ценность жизни».

Из статьи Стефани Солтер, опубликованной в «Сан-Франциско игзэминер» после землетрясения 17 октября 1989 год.

Сан-Франциско, октябрь 1989 года

Мне следовало бы прислушаться к Аполлону. Однако все его попытки предупредить меня, что мы явно напрашиваемся на неприятности, были оставлены мной без внимания. Я даже, помнится, отругала его за то, что он больше думает о собственных любовных делах, чем обо мне. Тогда я, конечно, не могла знать, что Аполлон вот-вот приведет меня к величайшему в моей жизни приключению и роману века.

Как не могла знать и об опасности, подстерегавшей нас на нашем пути, который оказался улицей с односторонним движением.

Если бы только я доверилась инстинктам Аполлона, то смогла бы хоть в какой-то мере подготовиться к событию, в результате которого меня забросило в прошлое и вся моя жизнь перевернулась. Я взяла бы фотографии, пленки или письма – любую вещь, которая могла бы убедить Натаниэля Стюарта в том, что я не лгу. По крайней мере, я захватила бы с собой свою косметичку и оделась бы поприличнее. На худой конец, в последнюю минуту я могла бы поджать хвост и убежать из этого старого полуразрушенного дома, хотя сейчас, оглядываясь назад, я знаю, что с моей стороны это было бы величайшей ошибкой.

Но я забегаю вперед. Эти мои постоянные скачки туда-сюда во времени становятся у меня дурной привычкой. По правде говоря, я всегда чувствовала себя несколько не в своей тарелке в современном мире. Вероятно, поэтому и попыталась укрыться от него вначале в искусственном мире театра, а позже истории, поступив в конечном итоге в аспирантуру. Я всегда чувствовала себя намного уютнее, имея дело с прошлым, или во всяком случае мне так казалось прежде.

Но пора мне начать, наконец, свой рассказ и начать с самого начала, если конечно такая вещь, как самое начало, действительно существует во времени. Лично я считаю, что время движется по кругу, кончаясь там, где и началось.

Неприятности начались в тот день, когда Аполлон впервые появился в моей жизни. Я вижу это словно воочию картины, которые всплывают у меня в мозгу при этом воспоминании настолько яркие, что кажется, я смотрю в зеркало.

– Он словно создан для тебя, Тейлор, – произнесла своим надтреснутым, похожим на шорох сухих листьев голосом Виктория Стюарт и сунула мне в руки в качестве подарка щенка шарпея, когда я наконец согласилась описать под диктовку ее мемуары, чего она так долго от меня добивалась.

В полном изумлении я уставилась на бульдожью, в складках морду собаки, уродливее которой мне еще не доводилось видеть. Признаться, в ту минуту я не знала толком, следует ли мне чувствовать себя польщенной или оскорбленной словами Виктории Стюарт.

Она же почти ничего не видит, напомнила я себе. Должно быть, она и понятия не имеет, как выглядит это создание.

А может и имеет, зашептал внутри меня противный голосок, когда я увидела, как ее узловатые пальцы ласкают глубокие складки на бархатистой коже шарпея. Взгляд мой скользнул выше, к лицу этой почти столетней женщины, изборожденному глубокими морщинами и безобразными шрамами – следствие давней трагедии, которая лишила в свое время эту милую старую деву всякой надежды обрести любовь и создать семью.

Эта собака, озарило меня вдруг, напоминает ей ее самое – уродливую и нелюбимую. Почувствовав мгновенную жалость к ним обоим, я крепко прижала щенка к груди.

– Я назову его Аполлоном, – сказала я неожиданно для себя, вспомнив виденную мной когда-то иллюстрацию, на которой был изображен этот бог, олицетворявший собой молодость и красоту. А также являвшийся прорицателем, но в то время я об этом не думала.