Рэй Олдридж - Император всего

Руиз рассмеялся, дрожа от восторга.

- Я ее истрепал, как мне кажется. Но хватит об этом. Что лежит ниже лабораторий Юбере?

Марионетка ответила так, словно ничего не произошло.

- Мои темницы.

- А ниже?

- Неизвестно, - ответил Публий, прежде чем марионетка могла бы заговорить.

У Руиза сложилось твердое впечатление, что двойник собирался сказать что-то еще, но бессмысленно было настаивать на этом. В тот момент, когда заговорил его хозяин, реальность двойника, мир, в котором он жил, переменился. Теперь марионетка верила только в то, что сказал Публий.

- В любом случае, - продолжал Публий, - тот выход, который ты используешь, соединяется с уровнем темниц, как нам кажется... поэтому неисследованные глубины небоскреба не важны для твоей миссии.

- Как скажешь...

- Именно так, - сказал резко Публий.

- Тогда давай я уточню. Ты говоришь, что мне придется спуститься вниз - на сколько метров?

- Шестьсот тридцать шесть, - сказал дублет, пытаясь искренне помочь, за что заработал злобный взгляд от Публия.

- Я должен нырнуть на шестьсот метров вниз, противостоя маргарам и мозгоедам, открыть запечатанный вход, вломиться в темницы Юбере, пробиться к его лабораториям или, что еще хуже, к его жилому уровню, и все это время тащить с собой твоего дублета, убить Юбере, проследить, чтобы двойник начал работать как следует, и чистенько убраться обратно. Правильно я тебя понял?

- Абсолютно правильно, мой старый друг Руиз.

- Ах как замечательно.

Публий фыркнул.

- Ты все видишь в самом неприглядном свете. Я удивлен, что ты выжил в своей профессии столько времени. Убийство и грабеж, знаешь ли, не самые подходящие призвания для реалистов. Но я уже устроил кое-какие вопросы. У меня есть невидимый для сонара батискаф, который готов к погружению. У него есть накладной ремонтный шлюз, так что ты даже не промокнешь, если случайно что-нибудь сломается. Тебе будет дана возможность пользоваться моими деньгами, чтобы нанять солдат для задания, разумеется, в разумных пределах. Батискаф вмещает только восемь человек экипажа и пассажиров. Твое снабжение по части оружия будет самым щедрым. Что больше ты можешь хотеть?

- Способ, которым я могу не дать тебе вонзить нож мне в спину, в том маловероятном случае, если я преуспею и выживу во время выполнения задания.

Публий вздохнул.

- Готов выслушать любые твои предложения, Руиз.

Руиз потягивал сиреневую жидкость.

- Это вопрос, который требует серьезного размышления. Дай-ка я вернусь к себе, где остановился, и попробую подумать.

Публий усмехнулся и покачал головой.

- Не будь дураком, Руиз. Я теперь никак не могу выпустить тебя из-под своего контроля. Ты весь переполнен самыми опасными сведениями. Я здесь приготовил тебе апартаменты, и тебе можно размышлять тут над гениальными идеями сколько твоей душеньке угодно, по крайней мере, до завтра.

Выражение его лица переменилось, словно потемнело, и он посмотрел на двойника беспокойным взглядом.

- Пиратские владыки все больше беспокоятся и нервничают, и кто знает, насколько они еще отложат свое нападение на Юбере. Они еще не знают толком, каким образом он связан с тайной, и, разумеется, им трудно сделать любое совместное усилие, ведь для него надо объединяться... Тем не менее они работают в этом направлении.

Кое-что в последнем высказывании заставило Руиза насторожиться.

- А что дает тебе право считать, что твой Юбере сможет лучше выступить против пиратов, чем настоящий?

- Весьма остроумный вопрос, который свидетельствует о твоей наблюдательности, Руиз, - сказал Публий, но в голосе его звучало недовольство. - Не знаю, почему я попытался обмануть тебя. Ну что же, могу сказать, что в моем распоряжении есть ресурсы, которых нет у настоящего Юбере, и я могу ими воспользоваться в нужный момент.

Руиз чувствовал себя неожиданно и странно ослабевшим, лишенным возможности управлять событиями - он только мог чувствовать, и то весьма смутно, что под тем фасадом, который ему представил Публий, есть еще весьма глубинные механизмы, которые работают и работают в этом сложнейшем деле. Он страшно досадовал, когда ему приходилось сейчас думать об этом. Он посмотрел на изобретателя чудовищ, и только страшное усилие воли позволило ему не показать омерзение, которое переполняло его.

- Что ж, - наконец сказал он. Голос его звучал легко, а на губах застыла обаятельная улыбка. - Надеюсь, что ты меня устроил в приличной комнате, Публий. Мы, которые собираемся погибнуть, заслуживаем хорошего сна ночью.