Рэй Олдридж - Император всего

Мифогог показал ему на деревянный стул с прямой спинкой, в сам уселся на скамью, обитую мягкой кожей. Маленькая каморка была страшно темной, стены были увешаны гобеленами такими выцветшими и такими серыми, что Руиз никак не мог разобрать, что было на них изображено, хотя время от времени золотая нить отбрасывала мягкий отблеск от света единственной лампы, которая горела на маленьком столике, поставленном у стены.

Узкая дверь вела в жилище мифогога, и Руиз шагнул к нему одним быстрым движением. Он секунду слушал у двери, но ничего не услышал и ничего не почувствовал.

- Он не здесь, - сказал мифогог.

- Кто? - спросил Руиз, чувствуя, что у него волосы на затылке встают дыбом.

Мифогог засмеялся сухим скрипучим смехом.

- Ну как это кто? Реминт Ю-Юбере, чьей крови ты ищешь.

Руиз прижался спиной к стене, чувствуя панику и неожиданный гордый гнев.

- Откуда ты это знаешь?

Мифогог снова засмеялся, на сей раз еще более безумным смехом.

- От тебя просто пахнет всем этим, твоим поиском этого человека, тем, как ты в нем нуждаешься. Это такая сильная вонь, что любой человек скажет сразу, что ты ищешь его. Твоя тень так полна его личностью, что я словно бы вижу это. Кроме того, он сказал мне, что ты сюда придешь, и вот ты здесь, в чем невозможно ошибиться.

Руиз вытащил игольчатый нож из сапога.

- Что еще он тебе сказал?

Мифогог покачал головой в маске, раз, другой, третий, так, что маска покосилась в сторону, обнажив грубо отлитый металл под нею.

- Он приказал мне держать тебя здесь, заворожив своей старой коллекцией сказок, пока он не сможет что-нибудь предпринять, чтобы взять тебя. Что еще? И я мог бы это сделать, - тут можешь не сомневаться! Я бы рассказал тебе насчет Богини Шипов из Ниама и Как Она Нашла Свое Сердце пусть даже оно совсем гнилое. Или почему яркие цветы вырастают там, где прошли Кронверкские Демоны, и почему эти проклятые цветы приносят безумие и смерть. И почему это безумие и смерть все-таки несут благо. Или почему Губастабл Болтливый заслужил свое ужасное прозвище. Все любимые сказки Юбере.

Слепое лицо поднялось к нему.

- И ты бы слушал, ты бы слушал. Если не из-за моего Великого и Прекрасного Голоса, тогда просто потому, что надеялся бы найти в моих рассказах ключ к тому, где он находится. Какой-нибудь кусочек сведений, который из меня не вытащили лорды-пираты.

Холодок пробежал по спине Руиза. Он почувствовал, что он не в своей привычной области, что он идет по мутному океану обмана, в котором, кроме того, плавает страшный неуловимый хищник. На него навалилось чувство беспомощности, и он осознал, что он слаб и одинок, словно все, что ему оставалось делать - это лягаться и размахивать руками в ожидании того, как вокруг его тела сомкнутся страшные челюсти.

НЕТ!!!

- А что от тебя узнали пиратские владыки? - спросил Руиз.

Мифогог пожал плечами.

- Да ничего важного. Послушай! Подойди к занавеске и осторожно выгляни. Ты ее видишь, женщину со стальными ногами?

Руиз вспомнил нагую женщину в туфельках со стальными чешуйками. Он перешел комнату и выглянул через маленькую дырочку в ткани.

Она была на дальней стороне ротонды. Она стояла неподвижно, глядя прямо на него через бассейн.

- Ты ее видишь? Она - марионетка пиратских владык. Она носит сталь на ногах и пахнет сексом, кровью и каким-то сладким порошком, хотя я не могу описать ее как-нибудь иначе. На что она похожа? Как она выглядит? Она красива? Мне кажется, она должна быть красивой... Она была с ними, когда они меня допрашивали, и я почувствовал, что она получает от этого удовольствие.

Руиз отошел от занавески и снова подошел к дверце в жилище мифогога. Он стал потихоньку приоткрывать дверь.

- Нет! - резко и настойчиво сказал мифогог. - У него там шарик-шпион, а еще один - в ротонде. Он бы и сюда поставил такой же шарик, если бы не то, что Селадон Уинд очень придирчиво относится к конфиденциальности, обеспечиваемой для его клиентов, поэтому здесь очень хорошая антишпионская техника.

- Почему ты мне все это рассказываешь? - спросил Руиз.

- Потому что я ненавижу его всей горькой пустотой моего сердца, сказал мифогог страстно низким, полным чувств голосом.

- Это тот человек, который искалечил мне жизнь, пусть она и так была жалкой, прежде чем он встретил меня. Это он заразил меня нейрофагом, который пожрал мой глазной нерв, и все еще сидит, караулит в моем черепе, который никогда не позволит мне снова видеть - и все только ради его глупой прихоти. Моя слепота придает моим рассказам больше "мистической важности", как он сказал. Словно те великие слепые мифогоги древности не побежали бы немедленно и не купили бы себе новые глаза в тот же миг, как это стало бы для них возможно.