Х Оливер - Энерган-22

Но как бы ни был успешен обман или самообман, люди все более чувствуют давление какой-то надличностной и уже безумной силы. Иных это подвигает на осмысленную борьбу, иных ввергает в слепой гнев и отчаяние. Эта беспросветная ненависть питает тот экстремизм, который ныне стал характерной приметой социального климата вполне реальных веспуччий. Увы, все закономерно и тут: безумие множит безумие. Этот момент очень верно и ярко схвачен в романе X.Оливера, эпизоды с динамитеросами наиболее впечатляющие, как и образ Рыжей Хельги, "мадонны" террористов и одновременно (что весьма типично для политической жизни Запада) штатной провокаторши. Здесь книга помогает нам различить еще одного демона наших дней - "демона экстремизма", деятельные проявления которого порой также выглядят пароксизмом безумия.

Научная фантастика, как никакой другой вид литературы, обращена к дню завтрашнему. Мера этой обращенности, ее характер, в каждом произведении, разумеется, различна. Неизменно одно: современность (а она в научной фантастике присутствует неизбежно) никогда не замкнута сама на себя, всегда протяженна. Не только в смысле продления и возможного в будущем видоизменения наблюдаемых тенденций сегодняшнего дня. Гипотетическое, а то и условное будущее оказывается в фантастике той призмой, которая позволяет как бы с дальних временных позиций вглядеться в настоящее. Такова особенность и романа X. Оливера. Перед нами роман-предостережение. Смотрите, что может случиться с людьми и Землей, если не обуздать демонов капитализма! С другой стороны, произведение позволяет лучше вглядеться и в современность, глубже проникнуть в те ее проявления, которые подчас заставляют подозревать какое-то иррациональное, охватившее умы безумие. Как правило, научная фантастика - это "вид с высоты". Временной и пространственной. Так лучше обрисовываются контуры глобальных проблем человечества, расширяется поле художественного видения, обозначаются дальние, еще неясные стремнины, перепады... Так литература обретает своего рода "космическое зрение", крайне необходимое в наш век бурных, масштабных и небывалых перемен (в этом, кстати сказать, едва ли не главный секрет популярности жанра).

Но где приобретения, там и потери. Чем шире охват, тем труднее выразить и передать тонкие движения характера. Даже мощный талант не всегда может преодолеть это художественное противоречие. Неразрешимость такого противоречия дает о себе знать и в романе X. Оливера. Однако это не снижает социальной ценности книги, которая определяется тем, зорче ли нас делает то или иное прочитанное произведение, настраивает ли оно душу на борьбу со злом или оставляет равнодушным.

Полагаю, роман X. Оливера отвечает этим критериям. У каждого времени свои демоны, но их поведение всегда одинаково: чуя гибель, они впадают в неистовство. И любая книга, которая хоть как-то высвечивает их потаенную сущность, - наше оружие в борьбе с ними.

Дм. Биленкин

--------------------------------------------------------------------------

----

Часть первая

Жрец

1. Покушение и ультиматум

Шею захлестнула петля, меня душили.

Я задыхался, стонал, жизнь уходила...

Пытался открыть глаза, но веки налились свинцом, легкие, казалось, вот-вот разорвутся, сердце бешено колотилось, и я сознавал, что это лишь сон, тот кошмарный сон, с которым я просыпался каждое утро с тех пор, как мы уменьшили дозы кислорода в нашей спальне.

Тщетно вырывался я из рук палача, тщетно открывал рот, чтобы глотнуть напоследок воздуха, я уже понимал, что скоро проснусь и вступлю в хмурый день с тяжелой головой, болью в затылке и горечью во рту...

И в эту минуту прогрохотал взрыв. Дом зашатался, меня чуть не выбросило из кровати. Я кинулся к плотно закрытому окну, выглянул на улицу.

Впереди, за Рио-Анчо, там, где упирался в землю конец "самого большого моста в мире", горели нефтеочистительные заводы. "Все-таки взорвали", подумал я, глядя, как алые языки пламени, несмотря на непроницаемость смога, отбрасывают зловещие отблески на зеленовато-лиловую поверхность отравленной реки, словно обагряя ее кровью. Завыли сирены, но смог - мы называем его стайфли (от английского "душить", "задыхаться") - впитал в себя их тревожные звуки, как вата впитывает воду. По мосту загромыхали пожарные машины, закружили над огнем вертолеты. Разрывающиеся, как фугаски, здания снова закачались от взрывов, пламя над главным корпусом взметнулось с новой силой, слизало алчными языками удирающие вертолеты.