Андрей Салов - Семь смертей Лешего

Ей и раньше доводилось приставать к прохожим на улице, но приставания носили иной характер. Иногда ей до ужаса хотелось что-нибудь вкусное, заманчиво красующееся на прилавке красочной этикеткой. Хотелось до жути, до зубовного скрежета. Но не было денег и не предвиделось даже в отдаленном будущем. У алкоголиков-родителей, каждый рубль на счету, и они скорее удавятся, чем дадут ребенку денег на какую-нибудь ерунду. И Наташка попрошайничала рядом с ларьками, стреляя рубли и полтинники на приглянувшиеся сладости.

Кто-то пройдет равнодушно мимо, кто-то сделает вид, что не заметил маленькой попрошайки, кто-то остановится, положит монетку в протянутую ладошку. Кто-то сделает это молча, походя, а кто-то, положив в ладошку рубль, закатит нравоучительную лекцию минут на двадцать, убивая своим занудством, и привлекая излишнее внимание.

Долго попрошайничать было нельзя, могли заметить вечно чумазые мальчишки, отирающиеся неподалеку, на ярмарке. И хотя Наташка на ярмарку не ходила, не клянчила денег на чужой территории, не желая нарываться на неприятности, но это не значит, что и они не покидали пределов рынка. Заметив попрошайку, они могли на нее наехать. На людном месте они не станут к ней приставать, но ничто не мешает им подкараулить жертву где-нибудь за углом, отобрать честно заработанное лакомство, остатки денег, и в придачу поколотить.

Поэтому она старалась не крутиться возле ларьков слишком долго. Набрав необходимую для покупки сумму, торопливо совала мелочь в окошко ларька и, цепко ухватив добычу, быстренько убиралась прочь, чтобы не вызывать нездорового любопытства.

Она научилась по внешнему виду оценивать снующих мимо людей, подходя с просьбой денег к одним, и игнорируя других. И это срабатывало, избавляя от напрасной траты времени, и от излишних словоизлияний охочих до нравоучений, граждан.

Лучше всего подавали мужчины в подпитии. Степень щедрости варьировалась в зависимости от опьянения. Если встретившиеся граждане были слегка навеселе и радовались жизни, то и деньги давали охотно. Не разменивались на всякую мелочь, а давали сразу десятку, а то и две, сопровождая процесс шутливыми репликами. Они были шумны, веселы и щедры.

Мужики, находящиеся в средней степени опьянения, не смеялись и не шутили, да и десятками не разбрасывались. Скучковавшись по два-три человека, они тщательно пересчитывали имеющуюся наличность, и если полученный результат их устраивал, отсыпали несколько монеток в протянутую ладошку.

Если мужик находился в изрядном подпитии, он вряд ли вообще что-то соображал, и обращаться к нему с просьбой денег, все равно, что к бетонному столбу. Он безучастно проходил мимо, двигаясь на автопилоте, уставившись на мир бессмысленным взглядом остекленевших глаз, в которых не было и тени сознания. Максимум, на что его хватало, - двигаться в выбранном направлении, сталкиваясь на пути с наименьшим количеством препятствий. Это был не ее клиент, от подобных типов девчонка держалась подальше, чувствуя связанные с ними неприятности.

Бредущие по улице существа, с потухшим взглядом бессмысленных глаз, были клиентами иной публики, встречи с которыми Наташка избегала, так как ничего хорошего она не сулили. Подобных типов забирали с улиц стражи правопорядка, в мышиного цвета униформе. В подворотнях их караулила публика иного рода, вроде мальчишек с ярмарки, только постарше и злее. Мало кому из напившихся до беспамятства удавалось добраться до дома без происшествий. Чаще все происходило, как раз наоборот. Упившийся почитатель зеленого змия испытывал жуткое похмелье или в камере ближайшего отделения милиции, или в вытрезвителе, или на больничной койке. Больничная койка была еще далеко не худшим окончанием гулянки. Сколько их, раздетых, обобранных до нитки, избитых до синюшно-фиолетового цвета, находили случайные прохожие в захламленных подворотнях. Или же работники «Водоканала» в канализационных люках, куда заглядывали по служебной надобности. Порой несчастный валялся там столько, что распухал и видоизменялся до неузнаваемости, и определить, кем был человек при жизни, не представлялось возможным. На городском кладбище появлялся очередной безымянный холмик, с ничего не значащим номерком на палке.

Начав половую жизнь, Наташка решила этим ремеслом зарабатывать на жизнь, попрошайничество, которым она занималась недавно, ее больше не прельщало. Главное не торопиться, дождаться подходящего клиента и действовать наверняка. И она изрядно преуспела в этом. К трезвым и прилично одетым мужчинам не подходила, понимая, что от подобной публики можно получить лишь насмешки, издевки, и загреметь в милицию.