Отец девчонки человек достаточно благоразумный для того, чтобы не соваться в замок с требованием возвращения дочери. Тем более что она ему больше не принадлежит. Отныне она супруга кузнеца, а значит, и беспокоиться об ее судьбе, надлежит ему. Не дождавшись возвращения молодой жены после первой брачной ночи, прождав для верности еще пару дней, он отправится в замок на поиски. И там ему популярно объяснят, что означает понятие первая брачная ночь в понимании графа. А чтобы до неотесанной деревенщины лучше доходили слова, их вколотят ему в шкуру с десятком ударов плетей. Назначенных графом мужу любимицы, в благодарность за предоставленное удовольствие в виде аппетитной, желанной во всех отношениях, супруги. А потом его, благословенного должным образом, вышвырнут за пределы замка, чтобы убиралась деревенщина подобру-поздорову, не гневила графа своим присутствием.
Если неотесанный чурбан внемлет предупреждению и отвалит из замка в свою паршивую деревушку, более ни на что не претендуя, у него появится шанс, когда-нибудь дождаться возвращения супруги. Если окажется настолько твердолобым и упертым, чтобы не внять предупреждению, законной супруги он может никогда больше не увидеть, как не увидеть вообще ничего. В подвалах замка огромная подземная тюрьма, населенная безликими и безголосыми жильцами, и не все кельи подземелья заняты. Некоторые гостеприимно распахнуты в ожидании постояльцев.
Попасть в графскую темницу довольно просто. Угодить в нее можно за такую мелочь, что проступок забывается спустя пару минут после совершения. Но вот выйти непросто, если вообще возможно. Попавши туда однажды, можно остаться в тюрьме навсегда, проведя остаток жизни на куче свалявшейся соломы, прикованным к стене цепью, заканчивающейся ошейником на шее узника. И нет, даже призрачного шанса на спасение иначе, чем по милости графа. А граф настолько поглощен мыслями и заботами о процветании графства, что у него нет времени беспокоиться об узниках подземной темницы, о которых он забывал на месяцы, а то и годы.
Выпоротому и выброшенному из замка, супругу графской наложницы, определено наказание, в случае повторного появления. Его схватят, закуют в цепи и поместят в одну из камер подземелья, оставив наедине с крысами на многие месяцы, а то и годы, пока господин не проявит благосклонность, и не обратит вечно занятой взор на содержимое замковой темницы. Возможно, тогда и будет рассмотрен его вопрос и при благоприятном для узника решении, заросший, ободранный, жутко смердящий, кишащий блохами и вшами, он будет освобожден из подземелья и изгнан из замка, с запретом под страхом смерти, когда-либо посещать его впредь.
При жизни графа было немало мужей, получивших первое внушение в бытность его еще мальчишкой. Сперва от деда, потом от отца. Повидал он на своем веку и нескольких смельчаков, что, оказавшись выпоротыми, дерзнули проникнуть в замок, более не пытаясь добиться справедливости у господина, пытаясь выкрасть законную супругу. После отсидки в подземелье, они исчезали навсегда, не рискуя более носа казать в замке. Непослушание каралось смертью. Главная площадь замка была украшена виселицами, которые редко пустовали. На них постоянно раскачивались мертвяки, стуча по дереву окостеневшими телами. Оказаться на виселице, в компании преступного сброда, никому не хотелось. Тем более что рано, или поздно, здешние графы отпускали домой девушек, превратившихся в опытных, многое познавших, женщин. И если их связывала скрепленная церковным обрядом связь с мужем, они возвращались в дом, где их давно перестали ждать.
И было у мужа краткое счастье от встречи с любимой, о которой мечтал столько лет. И жизнь полная разочарований, с прожженной стервой, повидавшей лучшую жизнь в сравнении с нынешней, пилящей его всю оставшуюся жизнь. Мужики спивались, или добровольно уходили в мир иной, не выдержав жизни с прожженной стервой и шлюхой. Вместо нежной, любящей подруги, милой и невинной, из графского замка возвращалась в дом прожженная стерва, мегера, нормальной жизни с которой не могло быть в принципе, и ничто, кроме смерти, не могло разорвать постылых семейных уз. Затюканный и спившийся муженек умирал, вдова, продав за бесценок имущество, возвращалась обратно в замок, чтобы начать новую жизнь. Жизнь, в которой не будет деревенской грязи, пахнущего навозом мужа с грубыми руками.
…Стоя на свадебном пиру, граф продолжал разглагольствовать, пожирая маслянистыми глазами деревенское чудо, аппетитное во всех направлениях, хоть спереди, хоть сзади. Чем ниже опускались к земле глаза присутствующих, тем плотнее прижимался граф к вожделенному телу. Он был готов воспользоваться правом сеньора прямо здесь и сейчас, на простом деревянном столе, смахнув на утрамбованный земляной пол посуду, бутылки и снедь. Настолько сильно запала в душу сельская красотка, что тесно стало от возбуждения в штанах. А когда он крепко ухватил ее за твердый, упругий, приподнятый кверху, а не отвисший, как у большинства женщин зад, граф почувствовал, как затрещали штаны, от рвущегося на волю вздыбившегося мужского достоинства.
Читать дальше