Кейт Лаумер - Желтая зона

– Но, сэр, а как же этот несчастный принц? – взволнованно спросил Энди. – Мы просто должны вернуть его домой!

– Специалисты Сети в Стокгольмском центре Ноль-ноль лучше нас смогут справиться с этим делом, – заметил я.

– Сэр! – Хельм не мог успокоиться. – А эта карета? Ведь не могли же мы случайно оказаться как раз на этой линии. Они, должно быть, хотели, чтобы мы ее нашли.

– Они или кто-то другой, – поправил его я. – Вероятно, кто-то, кого заботило, что случится с ребенком.

– Он здесь недолго лежал, – рассуждал вслух Хельм. – Пеленки еще чистые.

– Верно, – кивнул я. – Сдается мне, мы и этот младенец оказались в этой точке почти одновременно. Ты прав: это не может быть просто совпадением.

– Но кто? – недоумевал Хельм. – Кто мог захотеть бросить ребенка – ребенка королевской крови – в таком месте? И зачем понадобилось это делать, но так, чтобы быть уверенным, что бедного малыша спасут?

– Спасут? – переспросил я машинально. – Он же застрял здесь, как и мы.

– Но, сэр, ведь несомненно… – Хельм проговорил, запинаясь, а затем, с видимым усилием взяв себя в руки, выпрямился.

– Вы же знаете, как, сэр: у нас есть машина. И даже старая карета – вы сказали, что это тоже шаттл! – Он, видимо, увлекся этой идеей. – Мы можем полететь на нем. Если необходимо, – добавил он.

– Не знаю, Энди, – честно сказал ему я. – Мы здесь в точке стасиса. У нас здесь субъективное время, ведь по-другому наша нервная система не сможет работать – так уж мы устроены. Но сколько времени прошло? Наш хронометр в шаттле показывает, что прошел год. А что такое год? Воображаемое понятие…

– Сэр! – перебил меня Хельм. – Год – это время одного оборота Земли вокруг Солнца. Это не воображаемое понятие! Мы это не придумали!

– Да нет, придумали, – поправил я его. – Эта наша идея, она всего лишь догадка. Может, она и соответствует природному явлению, а может быть, и нет. Может, это всего лишь фантазия. Этот вопрос еще не решен философами.

– Но, сэр, – каждый знает…

– Столетиями люди знали, что Земля плоская, – напомнил я ему, – и что Солнце вращается вокруг нее.

– Но они ошибались! – поспешил напомнить мне Хельм.

– Ошибались? Да любой последний идиот посмотрит на море, на прерии и увидит, что Земля плоская. Ты только посмотри сам: Солнце проходит по небосводу каждый день, и всходит оно на востоке, как раз тогда, когда должно было бы, если бы ночью прошло под Землей. Так что ты отрицаешь очевидное!

– Я понимаю, что вы хотите сказать, сэр. Но у нас есть приборы, и их показатели объективны. Они показывают, что происходит в действительности.

– А ты поставь автомобиль на подъемник, так чтобы колеса были в воздухе, и погоняй мотор, – предложил я. – По спидометру получится, что ты едешь со скоростью восемьдесят или девяносто миль в час.

– Но в действительности, – поправил он меня, – он просто показывает, что колесо, к которому подсоединен датчик, вращается. И это реальное явление. Спидометр это не придумал.

– И это показывает, насколько интерпретация, основанная на наших предубеждениях, влияет на наше понимание даже самых простейших наблюдаемых событий, Энди.

– Ну, – сказал мой молодой напарник, – это ведь не так уж важно…

– Ты прав. Сейчас нам надо решить, что делать, и сделать это. И решение должен принять я. Я не могу переложить ответственность на младшего офицера.

Он кивнул, соглашаясь.

– Я не хотел сказать, сэр… – он умолк.

Я сказал ему, что все понимаю, и отвел корабль от кареты. Только сейчас я обратил внимание на то, что она была покрыта сверкающим черным лаком и выглядела совершенно новенькой. На высоких колесах со спицами красовались массивные резиновые шины.

– Это подделка, – сказал я Хельму. – Они, вероятно, хотели, чтобы мы подумали, что ищем А-Линию с отсталой техникой передвижения. Но это синтетический лак и резина. Давай взглянем, что же они хотели спрятать.

Я опять подвел корабль поближе, так что отверстия для входа – наши «двери» – были вплотную друг к другу. Розовый ореол отступил вверх. Я снова шагнул внутрь, пригибаясь, чтобы не задеть низкий потолок, обитый узорчатой материей.

– Сэр, – заговорил снова Хельм. – Может, ее сделали еще в девяностые годы, когда два парня из Италии построили первый челнок-шаттл. Может, они хотели замаскировать его…

– Да, конечно, – согласился я. – Все может быть. Но тогда это музейный экспонат, и мы возьмем его с собой. А пока я пойду его проверю.

Я снова вылез из кареты и взобрался на высоко поднятое место кучера. Если лошадей не было, значит, в движение карету должен был приводить какой-то механизм. Я оказался прав. Подозвав Хельма, я показал ему панель управления, скрытую под изогнутым щитком, который на настоящей карете должен был защищать от грязи, летящей из-под копыт лошадей. Проследив, куда идут провода, я нашел компактный, но мощный на вид аккумулятор, проводка от которого шла к левому заднему колесу. Я коснулся одного из рычагов, и экипаж плавно тронулся вперед, проехав несколько дюймов.