Владимир Осинский: Исключение нелепости

ОСИНСКИЙ ВЛАДИМИР ВАЛЕРИАНОВИЧ

"ИСКЛЮЧЕНИЕ НЕЛЕПОСТИ"

Это произошло... лет тому вперед. И достоверность моего рассказа так же неоспоримa, как факт, что профессора звали Зетминус.

Свой небывалый труд профессор начал ясным сентябрьским утром и закончил ровно через неделю.

Вот какое это было время-...лет тому вперед.

Люди уже слетали на Луну и убедились, что она совсем не такая, какой должна была быть по мнению ученых.

Люди слетали и на Марс, и он выкинул с ними точно такую же шутку.

А что именно узнали люди на Луне и Марсе, вы узнаете, когда придет время, и ни минутой раньше.

Потом настала очередь Венеры.

По обыкновению, сначала привенерились автоматыразведчики. Первые три дня они вели себя вполне прилично, передавая информацию по заданной программе. Потом словно обалдели и понесли невероятную чепуху.

- Опять пошел дождь,-деловито сообщал один из автоматов и вдруг, перебивая самого себя, принимался насвистывать игривую песенку о последней модели самопишущей машинки.

- Впереди-крутой подъем,-солидно констатировал другой и тут же начинал хохотать, выкрикивая: Привет! Привет! Привет! Что за черт?!

Словом, посланные с Земли киберразведчики наплевали на полученное задание и, судя по всему, развлекались каждый по-своему.

С этого и заварилась вся каша.

Ученый мир нашей доброй старой планеты раскололся на два лагеря. Представители одного радостно потирали окуляры микроскопов и панели думающих машин:

- А что мы говорили? Странное поведение автоматов, несомненно, результат того, что они вступили в контакт с населением Венеры. На Венере живут, по всей вероятности, разумные существа! Теперь остается выяснить, какие они. Может, это трехэтажные самоконструирующиеся кибернетические устройства? Может, микроскопические биомозги?

Скептики сурово усмехались:

-Возмутительное, беспочвенное, антинаучное прожектерство! Мечтатели! Мальчики. Хуже того: авторы научно-фантастических рассказов.

Профессор Зетминус был в числе скептиков и руководил научно-исследовательским институтом под сокращенным названием "ВЫСМАТМУДР", что означало-Институт Высшей Математической Мудрости.

Профессор крепился несколько дней. Он был настолько мудрым и скептичным, что считал позором для себя участие в дискуссии с мечтателями. Но когда общественное мнение стало заметно крениться в сторону поддержки гипотезы "Венера обитаема", Зетминус не выдержал.

Он собрал в зале Математической Критики и Самокритики всех сотрудников своего института, включая искусственных, и произнес следующую речь:

- Наука, опирающаяся на здравый смысл, объективные законы и человеческий гений; - вот единственный верный путь мышления. Мы, люди науки, ее творцы и слуги, не имеем права уподобляться, простите за выражение, беллетристам, романистам, новеллистам. Я, профессор Зетминус, автор тридцати семи научных работ в oбласти Высшей Математической Мудрости, доктор Философии и Здравомыслия, считаю своим почетным долгом и исторической миссией защитить человечество от происков чуждых науке фантазеров! Разумная жизнь-высшая форма существования жизни-исключительное явление. Вселенная одарила ею Землю и только Землю! Давным-давно доказано, что природные условия Венеры, равно как и остальных планет, не отвечают требованиям, при которых возможна разумная жизнь. Я докажу это! Сегодня, сейчас, я запрусь в своем кабинете и не выйду из него, пока мною, профессором Зетминусом, не будет выведено уравнение "ИН"-"Исключения Нелепости". Я подарю его миру как средство защиты от безрассудства и мечтательства. Прошу не мешать моей работе! (Зетминус повернулся к своей автоматической секретарше.) Учтите, барышня: ни одного посетителя, ни одного звонка, хотя бы свет перевернулся! (Профессор дошел до угроз.) Если кто-нибудь нарушит мое уединение, я прикажу выключить ваше танцевальное устройсгво и подключить вместо него приспособление для штопки чулок и вязания свитеров! (Это действительно было страшной угрозой для маленькой автоматической брюнетки, которая жить не могла без танцев.) Я кончил.

И профессор захлопнул за собой дверь кабинета, сердито отпихнув перед этим кибернетическую черепаху, которой было всего два дня и которая была поэтому ужасно любопытна, постоянно приставала ко всем с вопросами и лезла, куда не нужно.

Это был титанический труд. Профессор не жалел ни себя, ни автоматических вычислителей. Одну из машин он довел до того, что в промежутке между двумя формулами она, не сдержавшись, пискнула: