Илья Панин - Осознание хаоса

— Послушай, Данила, ни один ученый тебе этого не скажет, и я тебе этого никогда раньше не говорил, но физико-математических наук в природе больше не существует. Мы — ученые так высоко вознесли значение физических экспериментов, так долго и раболепно верили в результаты своих опытов, что в религиозно-материалистическом экстазе не заметили, как рожденное нами же Чудовище выросло до гигантских размеров и, раздавив собой Храмы наших постулатов, сожрало и наш хлеб, и нашу веру. Случилась парадоксальная вещь, Данила. Следуя вере в результаты своих экспериментов, мы — ученые сами себе доказали существование Творца.

Евгений Николаевич вновь соскочил с места и начал метаться по кухне.

— Не надо было нам лезть в глубину элементарных частиц. Но разве ж может остановиться ученый-экспериментатор на полпути. И вот на рубеже тысячелетий оттуда, из глубины материи, вырвался виртуальный монстр под названием "Голографическая Матрица". В одно мгновение материальная почва была выбита из под ног физико-математических Атлантов. И сегодня ученые зависли на ветвях сомнений между небом и землей, разрываясь на части между былыми догмами и новой реальностью. Старые ньютоновские яблоки по-прежнему тянут дерево науки к земле, новые яблоки Зеланда рвутся в небо. Физический мир треснул и в щели стремительно ворвался ветер, да что там ветер, торнадо эзотерической реальности. Мы снова попали в сказку. Мы вновь изучаем древние мифы. Мы ищем истину в изумрудных скрижалях. Знать Библию в ученом мире стало признаком хорошего тона. Рассуждения о параллельных мирах стали модной темой в физико-математических кулуарах…

— А почему он сказал, что три ключа у нас уже есть? — Из всего, что сказал отец, в Данилиной голове отпечаталась только "Голографическая Матрица". — Ведь нас всего двое?

— Три ключа? — Переспросил Евгений Николаевич как бы у самого себя. Подошел к окну и замер. — Что касается двух, то это понятно — круг моих познаний имеет две полярности: физика и эзотерика. Но какую природу имеет твой ключ? Наверное, мы узнаем об этом только в конце пути. Когда сумеем собрать все ключи вместе. Твой ключ станет кодом, объединяющим все ключи в единую формулу…

— Вы знаете, а я верю в Бога. — Дарья Андреевна, кандидат исторических наук по специальности "Этнология, этнография и антропология", поднесла к губам тонкую и длинную сигарету, сделала глубокую затяжку и, задержав дым ненадолго в легких, выпустила к потолку изящного белого дракона. — Но только для меня Бог — это совсем не то, что обычно принято под этим подразумевать. Для меня Бог — это народ и время. Ох, как прав, тысячу раз был прав ваш Кудесник, когда сказал: "Читайте историю. Чтите легенды. В этих кораблях, отправленных сквозь океан времени в страну Сейчас, таятся Ключи. Ключи, созданные вами для вас же самих". Я верю в переселение душ.

Мысль о бессмертии души корнями уходит в историю человечества. Первые подобные воззрения появились в глубине древнейших культур, например, в Индии, где понятие реинкарнации было связано с кармой. Индивидуальная душа джива-атман переходит от одних уровней существования к другим в зависимости от деяний человека. В буддизме и других современных индийских религиях вечная жизнь — это лишь бесконечная череда перевоплощений, смена телесных оболочек, известная под термином сансары. В религии Древнего Египта душа усопшего способна к перевоплощению во всевозможных животных. Античные философы Пифагор и Эмпедокл верили в переселение душ и считали, что они сохранили воспоминания о своих прошлых воплощениях. Друиды — кельтские священники — также верили в перевоплощение. Они полагали, что человеческие души бессмертны, после смерти души переселяются в другое тело. Упоминания о реинкарнации есть и в иудаизме, а именно, в одном из его учений — каббале. Последователи ветвей ислама, религии друзов и алавитов также верят в переселение душ. У друзов, например, даже есть поверье, что человек, порвавший связи со своим народом, теряет возможность родиться вновь. Японская религия синтоизм также признаёт возможность реинкарнации, при этом считается, что возродившаяся в новом теле душа умершего не сохраняет воспоминаний о предыдущих воплощениях, но может проявлять умения и таланты, приобретенные в прошлой жизни…

Почему я считаю, что народ и время — это и есть истинный Бог?

Потому что и великие гении, и великие мудрецы, на которых однажды снизошло откровение, и которые решили поделиться знанием истины с окружающим миром, неизбежно совершают ошибки при выборе слов. Помимо своей воли они могут исказить истину до полнейшего абсурда, если изначально, подбирая слова для своих мыслей, неверно отрежут первый лоскут будущего наряда. Откровение, одетое в нелепый словесный костюм, высмеивается народом и убивается временем. Сквозь эти два божественных фильтра, народ и время, способны просочиться только кристально чистые золотые крупицы истины не искаженные излишним словоблудием и не замаранные примесями индивидуальных пристрастий и наклонностей. "Семь раз отмерь, один отрежь", в этой народной пословице зашифрована божественная формула отделения зерен от плевел. Народная река растворяет в себе все: и землю, и глину, и песок. Но сквозь века и тысячелетия просачивается только золото. Народ — это живой организм, это высший разум, обладающий божественной интуицией. "Все гениальное должно быть просто". Сквозь эоны в "Страну Сейчас" доплывают только легкие кораблики крылатых фраз. "Время лечит". Ложное, сложное, тяжелое и нежизнеспособное отторгается организмом, отгнивает и падает илом на дно небытия.