Илья Панин - Осознание хаоса

— Обозначенного кем? — Растерялся Данила.

— Обозначенного тобой. — Теперь уже Кудесник откровенно и без тени смущения широко улыбался. — По договору я не должен был рассказывать тебе про кровавые дожди и про зубы, что прячутся в облаках. Я должен был просто сказать: "Ребенка нельзя обманывать!".

Все это время Евгений Николаевич внимательно и с интересом разглядывал Кудесника, но, услышав про договор, изумленно уставился на сына.

— О каком договоре идет речь? — Спросил он у Данилы.

— О чем вы говорите, не понимаю? — В свою очередь, спросил Данила у Кудесника. — Мы разве с вами встречались раньше? Я ничего не помню. Я уверен, что вижу вас впервые в жизни, и никакого договора с вами не подписывал.

— На небесах под договорами подписей не ставят.

— О каких небесах вы говорите? — Отец Данилы вновь заинтересованно смотрел на Кудесника. По всему было видно, что азартный исследователь почувствовал присутствие какой-то волшебной игрушки внутри шоколадного яйца.

— Евгений Николаевич, вы ведь образованный человек. Вы даже читали Раймонда Моуди. Вы прекрасно знаете то, о чем я говорю.

Теперь уже пришел черед Данилы с удивлением перевести взгляд на своего отца.

— Читать не означает верить. — Не очень решительно прокряхтел отец.

— Вы не верите в жизнь после жизни? Это неправда. Зачем вы пытаетесь обмануть самого себя?

— Я ученый. Я доверяю только фактам и собственной логике. Выводы Моуди основаны на весьма зыбкой почве фантомных воспоминаний реанимированных после клинической смерти людей. Но в качестве фактов эти воспоминания приемлемы для науки не более чем воспоминания о фантомах ночных сновидений.

— Пройдет не так много времени, Евгений Николаевич, — Кудесник опять широко улыбался, — и вы начнете гораздо больше доверять фантомам своих ночных сновидений.

— Но о каком договоре, все-таки, идет речь? — Вернул Данила разговор в более интересующее его русло.

— Вам сейчас будет трудно в это поверить. Боюсь, Данила, что вы опять сочтете меня сумасшедшим и сбежите, как сбежали от меня в пятницу.

— И не мечтайте. Пока я не верну назад свою семью, я буду, как клещ, сидеть, присосавшись к вашему голосу. Пока я не вытяну из вас всю необходимую информацию, психбольница будет моим вторым домом.

— Но я не имею права дать вам на сегодня информации больше, чем обозначено в договоре.

— Да о каком договоре, черт возьми, все-таки идет речь?!

— Жизнь человеческая — это движение по черным коридорам лабиринта воспоминаний. Вход в лабиринт — рождение в беспамятстве. Выход — обретение Истины. В основной массе своей люди умирают, так и не добравшись до выхода из лабиринта. Но смерть — это еще не конец игры. Смерть — это всего лишь возвращение на исходную позицию.

В общем, все это очень напоминает ваши современные компьютерные игры, смысл которых заключается в прохождении определенных уровней сложности. Совершая ошибки на пути прохождения каждого уровня, герой теряет баллы (жизни), что даются каждому игроку в начале игры. Совершив последнюю (роковую) ошибку, виртуальный герой умирает — игра сбрасывается на начало уровня. Здесь игрок имеет право выбрать себе нового виртуального героя, новое оружие, новые средства для передвижения и новый маршрут. Как только выбор сделан — игра начинается вновь.

Я понимаю, уважаемые мои, в это трудно поверить, но в реальной жизни человеческой все происходит точно так же. Правда, есть одно существенное отличие — игрок в компьютерную игрушку помнит все свои былые ошибки, игрок же в земную жизнь, увы, не помнит ничего — когда физическое тело умирает, умирает мозг, накопленная база данных уничтожается. Не умирает только Сознание. И Сознание, воплощаясь в новое тело, опять движется по лабиринту очередной жизни, зачастую повторяя те же самые ошибки, что погубили его в прошлых жизнях.

— Странная игра. — Разочарованно посетовал отец. — Все это звучит в высшей степени не логично. Получается, что опыт человеческий не имеет смысла. Зачем стремиться к знаниям, если все это рушится вместе с мозгом? К чему тогда вся эта бесконечная чехарда перепрыгивания сознания из тела в тело? Зачем существует эта череда бессмысленных уроков, если человек, раз от разу, наступает на одни и те же грабли?

— Знание не умирает бесследно. С разрушением мозга уничтожается лишь физический уровень знаний. Но в Сознании Высшего Я остается матрица образов и чувственных гармоник. Высшее Я мыслит вибрациями и формами. И после смерти Сознание не помнит слов из прочитанной вами книги, но оно помнит чувства и образы, что возникали при чтении в вашей Душе