Дашук Алена - Трудная пациентка

Этот Несущий был Шестым. Нечасто бесчувственный макрокосм подкидывал подсказки, словно играл с человечеством. Так дети играют с букашкой – присыплют и наблюдают, как тщится выбраться из-под кучи песка жалкое насекомое. Едва на поверхности показываются тоненькие лапки, сыплют снова. А потом, когда забава надоест, раздавят. Без злобы, не осознавая своей жестокости. Эта параллель не раз приходила на ум Рахматову. И всё же ему хотелось верить, что в тот самый момент, когда над человечеством будет занесена чудовищная подошва, кто-то отвлечёт злое 'дитя'. Барахтаться, несомненно, стоило.

Кто-то из 'местных' подвёл Рушана к двери, на которой значилось 'Бердин Л.С., заведующий отделением нейроонкологии ЦЭКО им. Кружевникова'. С чего начинать разговор Рахматов не знал, полагался на интуицию. Как правило, Несущие довольно быстро откликались, принимая к сведению, что им выпало стать ещё одним шажком к спасению. Немного удивляло Рушана, что Шестой не физик, не военный – врач! Какие из его знаний могут помочь погибающей планете? Впрочем, что значат, с точки зрения Вселенной, все человеческие выдумки: образование, профессия, регалии. Само человечество не более чем каприз Великого Ничто. Сиюминутный, и, возможно, мимолётный. Букашка…

Рахматов стукнул костяшками пальцев в дверь и, не дожидаясь ответа, вошёл в кабинет. Полумрак, царящий в помещении, на мгновение заставил притормозить на пороге, ожидая, пока глаза привыкнут к предложенным условиям.

– Вы опоздали почти на час, – донёсся из глубины кабинета недовольный бас.

'Вот так-так, – опешил Рахматов – сердитый дядька!'.

– Добрый день, – подчёркнуто вежливо сказал он, давая понять, что не собирается поддерживать тон собеседника. – Прошу прощения, заблудился в ваших палестинах.

– Могу уделить вам двадцать минут.

Теперь, когда глаза привыкли к рассеянному свету, Рахматов сумел разглядеть негостеприимного завотделения. Илья Муромец в возрасте пятидесяти лет – тут же определил для себя Рушан внешность хозяина кабинета.

– Боюсь, за двадцать минут уложиться не сумею, – взял быка за рога посетитель. – Разговор требует обстоятельности.

– А мои больные требуют внимания! – огрызнулся Муромец. – Не будем терять время.

Отчего-то принадлежность к привилегированной касте аномалийщиков в этом отчуждённом мирке не срабатывала. Рахматов уселся в предложенное ему Бердиным кресло.

– Если коротко, наша организация заинтересована в сотрудничестве с вами, – выдал Рахматов фразу, заготовленную на конец беседы. Заинтриговать хмурого доктора – а там как пойдёт.

– С каких пор ваша организация интересуется проблемами онкологии? – скривился Бердин. – И для начала озвучьте ваше имя-отчество, пожалуйста. Вчера моему секретарю вы представились только по фамилии.

– Рушан Галлибулаевич, – отрекомендовался Рахматов. – Можно просто Рушан. Отчество порой вызывает… эээ… некоторые затруднения.

– Леонид Сергеевич, – представился Бердин. – Не думаю, что у человека, в чей активный лексикон входят конструкции вроде 'супратенториальная опухоль хиазмальноселлярной области' ваше отчество вызовет какие-то сложности. Итак, в чём причина столь странного предложения? Насколько я понимаю, онкология не кажется вашему руководству глобальной аномалией.

'Язва! Язва и сноб!' – ругнулся про себя Рушан, но широкую улыбку сохранить сумел.

– Буду с вами откровенен, мы не знаем, какую лепту вы внесёте в наше общее дело, – Рахматов сделал ударение на слове 'общее' – однако, знаем наверняка, это в вашей власти.

– Любопытно. Откуда такие сведения?

– Я, видите ли, интраморф. Вам знаком этот термин?

– Наслышан.

– Отлично! – Рахматов просиял. Часть разъяснений отпадает. – Мои паранормальные способности заключаются в том, что я чувствую Несущих.

– Гм…

– Скажем так, вы обладаете знаниями, которые помогут решить некоторые задачи, являющиеся на сегодняшний момент первостепенными.

Бердин откинулся на спинку кресла, посмотрел на Рахматова так, словно перед ним ползало неведомое, довольно мерзкое насекомое – с брезгливой заинтересованностью.

– На данный момент моей первостепенной задачей являются три операции, которые я должен сегодня провести. Надеюсь, на это моих знаний хватит.

– Леонид Сергеевич! – Рушан был в замешательстве, ещё ни один из его подопечных не отказывался от заманчивого предложения вступить в ряды организации, перед членами которой расшаркивались даже президенты. Он нервно забарабанил пальцами по столу. – Ваша профессия благородна и крайне необходима, мы понимаем это, но именно вы избраны, чтобы спасти не трёх, а миллионы. Быть может, миллиарды! Человечество! Позвольте, я немного объясню суть вещей…