Дмитрий Биленкин - Тень совершенства

- Разрешите прежде один вопрос, - грубо раздалось у них за плечами.

Разом повернувшись, оба с гневным недоумением уставились на невесть откуда взявшегося Басаргина, но на того это не произвело никакого впечатления, он так и остался стоять, стиснув пальцы и подавшись вперед с предельно сосредоточенным выражением лица.

- Ну?.. - невольно сорвалось с губ капитана.

- Пожалуй, вопросов все-таки два. Первый: что делают ремонтники с негодными деталями? Выбрасывают?

- Нет, это неэкономно, - недоуменно ответил Кошечкин. - Цикл замкнут, они используются для других целей, для нас каждый грамм - это...

- Для каких "других"? Точнее. Сами ремонтники, конечно, тоже ломаются и нужны новые; создаются ли они только из вещества погибших или в ход идут еще и бракованные детали?

- Да, если так эффективней. Процесс, видите ли, саморегулирующийся, иной здесь невозможен...

- То есть, следуя заданным критериям эффективного использования любых отходов, какие возникают в машине, самовосстанавливаясь и самосозидаясь, ремонтники потребляют всякий пригодный для этих целей дефектный материал. Похоже на работу антител человеческого организма, вы не находите?

- С той разницей, - хмуро отозвался Кошечкин, - что это машинная, нами созданная и запрограммированная подсистема.

- Которая, раз ее создали люди, может забарахлить и сломаться, но не может посамовольничать? Вот теперь я уже почти убежден, что причина грозящей нам аварии кроется не в машине, а в вашем к ней отношении!

- Поясните, - резко сказал капитан. - И, пожалуйста, покороче.

- Покороче не выйдет, - упрямо наклонил голову Басаргин. - Понимаете, конструкторы обязаны вам дать сверхмощный, высокоэффективный, надежный двигатель, и они его вам дают, используя свои знания, свои методы и, понятно, не обращаясь ко всякой посторонней философии вроде теории объект-объектных преобразований или раскрытия метаинтервальной неопределенности. А если и обращаясь, то лишь в связи с давним беспокойством насчет возможности создания машинного, уже неподконтрольного нам интеллекта. Но эволюция никогда не бывает односторонней!

- А-а! - взгляд Кошечкина напрягся. - Уж не считаете ли вы...

- Да! Любая предоставленная самой себе эволюция расщепляется на линию прогрессирующего усложнения и линию регрессирующего упрощения. Так биологическая эволюция породила, с одной стороны, человека, а с другой паразитов человеческого организма вроде гельминтов и вирусов. Так в социуме век за веком возникали всевозможные тунеядцы, которых, сами знаете, трудно оказалось изжить. В техноэволюции до сих пор не наблюдалось ничего подобного единственно потому, что в силу ее простоты и контролируемости мы автоматически отсекали ненужную нам паразитарную ветвь. Это длилось так долго, что конструкторам и в голову не приходила мысль о возможности спонтанного регресса их творений. Но закон эволюции закон! Стоило создать наисложнейшую машину, для которой потребовалась вот такая, в сущности уже неподконтрольная технофауна, как он сработал. Я не знаю, что послужило толчком, как переродились ваши ремонтники, но коль скоро они потребляли ткани своего техноорганизма, какая-то их часть неизбежно должна была регрессировать в хищников-паразитов. Примерно так, если называть вещи своими именами. Буду рад ошибиться, но, по-моему, досылать в машину еще ремонтников - все равно что лечить грипп инъекцией злейших вирусов...

Секунду-другую в оцепенелом молчании был слышен лишь каменный грохот двигателей. Ошеломление было так велико, что вырвавшийся наконец вопрос капитана оказался весьма далеким от первоочередных работ.

- Выходит, с дальними звездами покончено?! Мы не можем совершенствовать технику, не усложняя ее, а на этом пути...

- Нет, отчего же? - пожал плечами Басаргин. - Мы боремся с вирусами, придется и технике это пережить. Просто мы не знали, как, когда и почему затормозится технопрогресс, теперь, возможно, знаем.

- Возможно! - Торосов будто очнулся. - Твое мнение, Виктор.

- Гипотезу легко проверить, - с усилием выговорил Кошечкин. Мы уже увеличивали число ремонтников и... Если это закономерность, то новая попытка...

- Резко ухудшит наше и без того скверное положение, - угрюмо кивнул Торосов. - Словом, спасайся или в поисках лекарства проверяй теорию. Что ж, товарищ старший механик, ваше хозяйство - вам и решать. Действуйте!

С этими словами он тяжело отшагнул к выходу. Кошечкин, для которого воздух внезапно стал сух и удушлив, невольно взглянул на философа, но тот лишь развел руками.